Вражеские истребители уже развернулись и перестраивались для новой атаки.
Покрышев приготовился к отражению удара. Перед глазами всплыли лица ленинградцев, которых он только что видел. Они летели на этих «дугласах». Он будет защищать их, пока хватит сил…
«Мессершмитты» стремительно приближались. Но теперь их было уже не девять, а только пять. Куда делись остальные? Может быть, они решили, что для расправы с караваном достаточно и пятерки? И вторая группа скрылась с целью внезапно атаковать транспортные самолеты?..
Размышлять не было времени. Пятерка попыталась прорваться к «дугласам», но две длинные очереди преградили им путь. «Мессершмитты» резко развернулись влево и стали набирать высоту.
Принять вызов и сделать такой же маневр? Но тогда бой над озером затянется и «дугласы» останутся без защиты. Вероятно, на это и рассчитывает блуждающая где-то четверка «мессершмиттов».
Покрышев прибавил газ. За ним следовал лишь один истребитель Яковлева. Куда же девался Чубуков? Неужели сбили? Но когда?..
– Сокол-7, Сокол-7, где вы? – Покрышев несколько раз повторил вызов по радио. Но «Сокол» молчал.
«Дугласы» прошли озеро и летели над землей. До безопасной зоны уже рукой подать. И в это время слева неожиданно появилась пара «мессершмиттов». Они летели параллельно по курсу.
«Выжидают удобный момент для атаки каравана». – Покрышев хорошо знал эту тактику немцев и решил поймать их на хитрость. – Сокол-2, Сокол-2! – предупредил он Яковлева. – Внимательно следите за мной!
Впереди, слева, висели густые серые облака. Ош разъединяли две летящие в одном направлении группы В этих облаках и решил на время скрыться Покрышев Пусть немцы подумают, что «дугласы» беззащитны. Может, клюнут на приманку?
«Мессершмитты» клюнули. Когда наши истребители выскочили из-за облаков, враги, устремившись к каравану, проходили как раз под ними.
Покрышев прицелился, нажал на гашетку. Длинная очередь полоснула посредине пары вражеских самолетов. Они шарахнулись в стороны. На борту левого «мессершмитта» мелькнул крупно нарисованный червонный туз.
«Ас! – молнией пронеслась мысль. – Ну что же, попробуем с тобою потягаться, тем более что «дугласы» уже дома, в безопасности».
Покрышев много слышал о тактике боя, применяемой немецкими асами. Они любили нападать внезапно. И в случае первой же неудачи оставляли противника и уходили на предельной скорости. Значит, надо действовать стремительно.
– Сокол-2, Сокол-2! Атакую левого. Возьмите второго! – передал он команду.
– Вас понял! – раздался в наушниках голос Яковлева.– Беру второго.
Покрышев сделал разворот и устремился на ведущего. Когда до червонного туза оставалось метров сто пятьдесят, он открыл огонь. Немец резко развернул машину в сторону и пытался пойти вверх. Но вторая очередь заставила его сделать сильный крен. Покрьпшев проскочил над ним так близко, что даже различил сидящего в кабине летчика. У фашиста было перекошенное от злобы лицо, широко раскрытый рот. Он что-то кричал и грозил кулаком.
– Мы тоже так умеем… – сказал Покрышев, прибавив к последнему слову несколько крепких эпитетов. – Сейчас я это тебе покажу.
Сделав крутой вираж, он зашел фашисту в хвост, Тот стремился выйти из-под удара и проделывал одну фигуру высшего пилотажа за другой, пытаясь оторваться от преследователя. Но Покрышев в точности повторял эти фигуры, как будто самолеты были связаны незримой нитью.
Немцу нельзя было отказать в выдержке – фигуры высшего пилотажа он выполнял четко. Хозяин червонного туза действительно показывал себя большим мастером воздушного боя. Но фашисту не удавалось освободиться от мертвой хватки. Покрышев же не мог сократить расстояние, чтобы ударить по врагу наверняка – метров с пятидесяти.
И тогда он решил открыть огонь с дальней дистанции. Покрышев знал, что в случае промаха немец может уйти, потому что для точности прицеливания пришлось бы погасить на время скорость, и терпеливо ловил удобный момент, чтобы ударить наверняка.
«Мессершмитт» мелькал в круге прицела, то приближаясь к центру, то удаляясь от него.
«Только не горячись, – успокаивал себя Покрышев.– Возьми вниз… Вот так… Теперь немного влево… Еще немного».
Он напрягся до предела.
«Еще чуть-чуть, хорошо! А теперь…»
От выстрелов «томагавк» затрясся. Длинные огненные трассы догнали «мессершмитт» и уткнулись в него. Весело заплясали языки пламени.
– Попал! – радостно воскликнул Покрышев.
Он хотел еще раз нажать на гашетку, но вовремя спохватился: «Надо заставить этого аса сесть. А там его возьмут в плен. Территория-то под ним наша!»
«Мессершмитт» быстро терял скорость и высоту, Покрышев сопровождал его, пока враг не плюхнулся на заснеженное поле недалеко от поселка Новая Ладога.
«Вот и закончилась твоя карьера, червонный туз, фигурой низшего пилотажа», – подумал Покрышев.
К. самолету по снегу уже бежали бойцы.
Покрышев сделал круг и, убедившись, что немца взяли в плен, повернул на аэродром.
Яковлев, возвратившийся несколько раньше после безрезультатного боя с ведомым аса, дожидался своего командира. Он первым поздравил Покрышева с победой. Оказалось, что в штабе уже знают о бое с «червонным тузом», – сообщили посты воздушного наблюдения, оповещения и связи.
Матвеев выслушал доклад, попросил Покрышева на летном разборе рассказать о бое с асом, а на вопрос о судьбе Белякова и Чубукова ничего сообщить не мог; пока никаких сведений не поступало.
Покрышев зашел к себе, чтобы отдохнуть после напряженного боя. Во всем теле чувствовал усталость, в голове шумело от переутомления, но заснуть не мог. Долго ворочался на койке. Беспокоила судьба летчиков. Что с ними? Неужели в живых остался один Яковлев?
Наконец он встал, оделся и пошел в штаб. Матвеева не было, но на месте находился начальник штаба Минеев.
– Есть новости, – радостно сообщил он. – Чубуков ваш жив и здоров. Сел на вынужденную.
– А Беляков? – нетерпеливо спросил Покрышев.
– Погиб. Выпрыгнул из горящей машины, но рано раскрыл парашют. Фашисты расстреляли его в воздухе.
– Гады! А еще считают себя рыцарями неба. Мы беззащитных летчиков в воздухе не расстреливаем.
– Такова уж волчья натура, – тяжело вздохнул Минеев. – Разве только с одним Беляковым они это сделали! Недалеко от вас вел воздушный бой Пилютов. Его сбили. И уже после посадки восемь «мессершмиттов» пять раз заходили на штурмовку беззащитного самолета. Пилютов получил много осколочных ранений, но, к счастью, остался жив. Сейчас он в госпитале.
