ЦК. Далее он возглавлял в ЦК отдел пропаганды в деревне и одновременно вел организационно-военную работу, в частности, был начальником Курдского отряда, а затем занял пост начальника Политотдела Реввоенсовета Персидской Красной армии. В сентябре 1920 г. Блюмкин прибыл в Баку для участия в 1-м съезде народов Востока в составе иранской делегации.
Из личного дела студентки Высшего литературно-художественного института (ВЛХИ) им. В.Я. Брюсова Татьяна Блюмкиной также выясняется, что, согласно постановлению Совета Труда и Обороны от 25 июля 1920 г. о мобилизации медиков, она поступила в ведение Управления военного комиссара московских медфакультетов. Вероятно, не без протекции Блюмкина она числилась по Академии Генштаба.
В конце 1920 г. супруги вернулись в Москву, где продолжили учебу. В это время Блюмкин подал заявление об оформлении перехода в РКП (б), однако Бюро Московского комитет партии 22 марта 1921 г. отклонило его ходатайство. Тогда он апеллировал в ЦК РКП (б), и 28 марта Оргбюро ЦК постановило принять его. По сведениям А.С. Велидова, занимая должность начштаба и временно исполняя обязанности комбрига 79-й бригады 27-й Омской дивизии, Блюмкин командировался в районы, охваченные «бандитизмом», т. е. участвовал в подавлении крестьянских выступлений в районе Елани и на Тамбовщине. Затем, по поручению ЦК РКП (б) снова вернулся в Персию, где был одним из вдохновителей и организаторов прокоммунистического переворота в Гиляне. 14 августа приказом Реввоенсовета Персидской Красной армии он был назначен военкомом Главного штаба. Однако уже осенью 1921 г. его перебросили в Сибирь, где он вступил в командование 61-й бригады 21-й Пермской дивизии, действовавшей против войск барона Р.Ф. Унгерна. Емельян Ярославский ходатайствовал в Академию Генштаба об оставлении слушателя Блюмкина в штабе главкома вооруженными силами Республики по Сибири В.И. Шорина до окончания там боевых действий. По возвращении же в Москву в 1922 г. постоянно отлучавшийся в командировки обучающийся был исключен со старшего курса Академии с формулировкой: «человек способный, но поверхностно усваивающий курс».
Но унывать ему не пришлось, поскольку он был откомандирован в секретариат Наркомата по военным и морским делам для того, чтобы состоять при наркоме Л.Д. Троцком по особым поручениям. В частности, Блюмкин подготовил к изданию один из томов собрания сочинений Троцкого, содержавший военные произведения, и собирал материал о боевом пути поезда председателя Реввоенсовета в годы Гражданской войны. А годом позже Ф.Э. Дзержинский предложил ему перейти на работу в Иностранный отдел (ИНО) ОГПУ, после чего началась новая, полная приключений, эпопея Блюмкина-разведчика.
Тем временем Татьяна Блюмкина тоже решила сменить свой профиль. 28 августа 1922 г. она подала заявление в приемную комиссию ВЛХИ, в котором, в частности, писала:
«Живя и воспитываясь в семье журналиста и литератора <…> я всегда глубоко интересовалась литературой, историей, гуманитарными науками. Мои литературные начинания относятся к 1913-14 гг., но действительность показала, что для воплощения в жизнь творческих замыслов мне необходимы знания, систематические занятия, приобрести которые я смогу, работая в Литературно-художественном институте»23.
В браке с Блюмкиным она родился сына Мартина, вполне вероятно, названного этим редким именем в честь мальчика-героя популярной в революционных кругах ранней поэмы Сергея Есенина «Товарищ». Расставшись с мужем в 1925 г., Татьяна после его расстрела сменила фамилию на Исакову и, по-видимому, для благозвучия слегка изменила отчество – с Исааковны на Исаевну. Лишь относительно недавно удалось наконец выяснить ее дальнейшую судьбу.
От ее внучатой племянницы Блюмкина в Киеве я получил копии нескольких документов. Приведу сначала выдержки из двух ходатайств о реабилитации. Ученик Андрея Белого, член Союза советских писателей (ССП), поэт Г.А. Санников писал 4 мая 1956 г.:
«Тов. ИСАКОВУ Татьяну Исаевну знаю с 1925 г. Знаю, что она работала в Сельхозгизе (крестьянский отдел ОГИЗа), а затем в 1934 г. была приглашена на работу в библиографический кабинет Союза советских писателей, в котором работала вплоть до Великой Отечественной войны.
Во время войны тов. Исакова Т.И. была из Москвы эвакуирована в г. Чистополь (вместе с семьями писателей и служащих ССП). В начале 1942 г. тов. Исакова Т.И., желая оказать посильную помощь героической Советской Армии, вступила в ее ряды и работала в военно-санитарных поездах до 1944 г. Она награждена медалями «За оборону Сталинграда» и «За участие в Великой Отечественной войне 1941–1945 г. <…>»24.
Санникову вторил писатель, драматург и популяризатор науки, автор биографических книг об ученых А.Д. Поповский (в заявлении от 6 мая 1956 г.):
«Я знаком с Татьяной Исаевной Исаковой свыше тридцати лет. Уже, когда я познакомился с ней, она давно разошлась с Блюмкиным и никакого отношения к нему не имела.
Исакова занималась литературным трудом и была весьма далека от того, чтобы быть заподозрена в чем-либо предосудительном.
Во время войны она обратилась ко мне, как к инспектору главного военно-санитарного Управления Красной Армии с просьбой определить ее сестрой. Я порекомендовал ее эвакоотделу и мне известно, что она все время войны находилась на очень ответственной работе – медсестры на корабле. Санитарные пароходы курсировали по Волге и подвергались ужасным бомбежкам с воздуха.
Я могу поручиться за ее гражданскую порядочность как за себя. Считаю, что наказание, которое она понесла, было несправедливо, она имеет право на то, чтобы ей было возвращено ее доброе имя <…>»25.
На момент неожиданного ареста в январе 1950 г. Т.И. Исакова работала старшим корректором типографии МГУ им. М.В. Ломоносова. 17 марта 1951 г. постановлением Особого совещания МГБ она была осуждена к 10 годам лишения свободы по обвинению в том, что некогда контактировала с левыми эсерами и, разумеется, в том, что четверть века назад была замужем за «врагом народа» Я.Г. Блюмкиным. Заключение она отбывала в тюрьме № 2 во Владимире. Сохранился черновик ее заявления в райсобес, написанный уже после реабилитации:
«Заявление
Настоятельно прошу поместить меня в один из Московских Инвалидных Домов.
Я живу в Москве свыше 40 лет. Я была незаконно обвинена по 58 статье, 4 года провела в заключении, и в 1955 году полностью реабилитирована.
В настоящее время я проживаю совместно с сыном в комнате 9 мІ. Сын мой находится на учете психиатра по поводу шизофрении.
Сын и его жена работают, и я в течение всего дня лишена всякого ухода.
Между тем после всего перенесенного мною в тюремном заключении я по возвращении тяжело больна гипертонией III степени, а в последние годы – резко выраженным общим склерозом и являюсь тяжелым инвалидом.
Прошу поместить меня в Московский инвалидный дом, т. к. в противном случае я буду лишена всякого общения с близкими.
Т. Исакова»26.
Невинная жертва сложившихся обстоятельств, она умерла в Москве в 1970-е годы. Судьба ее сына Мартина, родившегося 23 апреля 1926 г., остается невыясненной
