на бухту, на Морской вокзал, так органично вписавшийся в общий колорит города. Стоящий у Морского вокзала белоснежный красавец, с антеннами – щупальцами, направленными в безмолвное космическое пространство, завораживал и притягивал. Нахлынувшие чувства и сознание того, что совсем скоро именно на нём я уйду в ещё неизведанную мной океанскую даль, сжимали грудь и учащали биение сердца. Хотелось быстрей вступить на его палубу, слиться с ним и как можно скорее уйти в голубые просторы.
Незаметно пролетели дни подготовки к рейсу. Наступило утро 17-го марта. И вот – торжественные проводы, трогательное расставание с родными и близкими. Поднят трап. Судно, дав три прощальных гудка, медленно, как бы нехотя, отошло от причала и взяло курс на Босфор. Команда усиленно работала. Члены экспедиции, возбуждённые и подогретые расставанием, ещё долго не могли разойтись по каютам. Судно, набирая ход и чуть покачиваясь на небольшой волне, всё дальше и дальше уходило от родных берегов, от города, от знакомого маяка.
Рейс начался – трудный, продолжительный, с огромным количеством впечатлений, немного трагичный.
Если для основного состава экспедиции работа началась с выходом в рейс, то отдел вычислительных средств работал в полную силу с момента окончания ходовых испытаний. Особую нагрузку нёс вычислительный центр. Группа программистов, возглавляемая Яворским В.С., требовала всё больше и больше машинного времени. Программ расчёта целеуказаний на антенные системы корабельного комплекса не было, а срок их сдачи неумолимо приближался. До запуска пилотируемого космического корабля «Союз-11» оставалось чуть больше трёх месяцев.
Вычислительный центр был укомплектован одной ЭВМ «Минск-32». Её надёжность была низкой, что вносило нервозность в работу обслуживающего персонала. Начальник ЭВМ «Минск-32», начальники смен, технический состав, представители промышленности, не считаясь со временем, обеспечивали исправную работу ЭВМ. Группа В.С. Яворского получила столько машинного времени, сколько требовалось для завершения разработки и отладки программного обеспечения.
Об этой группе хочется рассказать особо. Для них не существовало понятия «рабочий день». Они работали круглосуточно, до полной самоотдачи. Ограниченность пространства, морская качка в расчёт не принимались и на итог работы влияния оказать не могли. Такая нацеленность и устремлённость привели к успеху. Буквально несколько дней до запуска космического корабля «Союз-11» с космонавтами на борту В.Н. Волковым, Г.Т. Добровольским, В.И. Пацаевым программное обеспечение, предназначенное для расчёта параметров наведения антенных систем НИС «АСК», было отлажено и сдано в эксплуатацию. Для всех нас это было большой победой, давшей уверенность в успехе предстоящих работ.
В.С. Яворский в 1959 году окончил Севастопольское Высшее военно-морское училище. Два года служил на кораблях Военно-морского флота. В 1961 году в связи с реорганизацией Вооружённых сил СССР и созданием Ракетных войск стратегического назначения был переведён в НИИ – 4 Министерства обороны. В 1963 году с образованием Главного научно-испытательного центра ИСЗ и КА был назначен на должность научного сотрудника.
В.С. Яворский
Лаборатории, возглавляемой В.С. Яворским, была поручена разработка специального программного обеспечения, предназначенного для расчёта параметров наведения антенных систем для вновь строящегося научно-исследовательского судна «Академик Сергей Королёв». Особенностью наведения корабельных антенн являлась необходимость компенсации качки корабля. Для этой цели была выбрана трёхосная система наведения, которая, кроме компенсации качки корабля, позволяла отслеживать космический аппарат в околоземной области без потери связи с ним. Дополнительно к основной работе группе пришлось доработать стандартное математическое обеспечение на ЭВМ «Минск-32», позволившее производить расчёт элементарных функций.
К разработке указанного программного обеспечения группа приступила ещё в лаборатории, арендуя ЭВМ «Минск-32» в Гидрометеоцентре и других организациях. К моменту выхода НИС «АСК» в рейс эта работа не была завершена. Для завершения работы группа в составе Яворского, Миронова и Жукова была включена в состав экспедиции.
Хочется сказать несколько слов о Володе Миронове. Он был не только прекрасным специалистом, но музыкально одарённым и интересным человеком. Виртуозно играл на гитаре, обладал красивым голосом. К сожалению, он рано ушёл из жизни. Трагически погиб в автомобильной катастрофе. Память о нём жива не только в сердцах его родных и близких, но друзей, товарищей и просто знавших его.
С. Жуков, В. Миронов, А. Базаренко, В. Яворский
Г. Ишханов, В. Яворский, С. Жуков, Г. Шаповалов
С Яворским меня связывала тридцатилетняя дружба, прервавшаяся в декабре 2006 года. Валерий Степанович летом того года тяжело и неизлечимо заболел, перенёс две сложнейшие операции. Организм, измученный тяжёлой болезнью, не выдержал. Валерий Степанович не дожил до наступления Нового 2007-го года шесть часов. Посещая его в последний раз и понимая, что надежды на его выздоровление нет, я всё же надеялся на его исцеление. Валера был открыто рад моему приходу с женой, о чём-то спрашивал и даже пытался шутить. О болезни старался не говорить. В один из моментов он вдруг пожал ослабевшей рукой мою руку и с необыкновенной грустью, присущей обречённому человеку, с осторожным упрёком, потребовавшим неимоверного напряжения последних сил, сказал: «Жаль, Сергей, что последнее время мы редко встречались». Я уловил смысл сказанного им. Что я мог ответить ему на это? Ничего. Да и не требовалось. А если бы и ответил, прозвучало бы ложью, которую он бы понял. Кто мог знать, что болезнь за какие-то два месяца подведёт его к последней черте.
Посещение подходило к концу. Чувствовалось, что Валера очень устал. В какую-то минуту он мысленно ушёл от нас, чуть вытянувшись, стал блуждающим и безразличным взглядом отыскивать что-то на потолке. Пересохшие и растрескавшиеся губы слегка шевелясь, произносили почти неразборчивые слова. Исхудавшие руки, на которых просматривалась каждая жилка, неподвижно застыли на груди. Лицо, неимоверно измождённое болезнью, с жёлтой и отливающей синевой кожей, выражало смиренность и внутреннее спокойствие. Я в последний раз посмотрел на него, стараясь до мельчайших подробностей запомнить его черты. Вышли мы с чувством скорой потери очень близкого и дорогого нам человека.
К началу рейса стало ясно, что комплекс СТИ-90М в предстоящих работах функционировать не будет. Не будет автоматизированной обработки телеметрической информации и передачи её в реальном масштабе времени в Центр управления полётами. Начальник экспедиции поставил передо мной задачу – сформировать группу ручной дешифровки телеметрической информации и подготовить её к работе по орбитальному комплексу «Союз-11» – «Салют-1». Дело в том, что после запуска космического корабля (транспортный корабль, орбитальная станция и др.) на промежуточную орбиту (апогей 200–280 км, перигей – от 180 км до 210 км, период обращения вокруг Земли – примерно 89 минут) контроль
