уступку жены королю, а папа Клемент ХI издал особое разрешение по расторжению их брака.
Доброжелатели с наслаждением донесли эту ошеломительную новость до сведения графини фон Козель. Придворные, многие из которых были обязаны ей своим возвышением, но чутко держали нос по ветру, быстро переметнулись на сторону графа фон Флемминга. В их числе оказался и фон Лёвендаль… Он теперь связывал свое будущее с милостями новой фаворитки, и опасался, что Козель сможет вернуть себе расположение Августа — как-никак, она ухитрилась столько лет продержаться около короля. 6 апреля 1713 года он издал приказ перехватывать всю переписку Констанции, распечатывать письма, снимать с них копии и хранить их с прицелом на будущее…
Вскоре Констанция получила письмо от Августа из Варшавы с приказом выехать из своего дворца, ибо планируется его перестройка. Попытки графини снять себе достойное жилье в Дрездене натолкнулись на боязнь местного дворянства дать приют разжалованной фаворитке. Тогда она распустила слух, что отправится в Гамбург для поиска нового дома, но на самом деле пустилась в путь в Варшаву, чтобы на месте расправиться с новой соперницей.
Но князь Антон-Эгон фон Фюрстенберг имел в ее штате своих осведомителей, которые донесли Августу об истинной цели путешествия графини. Король выслал ей навстречу своего камер-юнкера, графа Николя де Монтаргона, приставив к нему полковника с шестью гвардейцами. Ему было приказано заставить графиню вернуться в Дрезден и там ожидать его дальнейших распоряжений. Отряд перехватил Анну-Констанцию в Бреслау. По легенде, графиня поначалу даже угрожала им заряженными пистолетами, но все-таки смирилась и возвратилась в Дрезден. Там ее ожидало еще два удара: Август приказал убрать стражу перед ее дворцом и разрушить крытый переход между зданием и своей резиденцией. Анна-Констанция написала длинное письмо королю, но ответа от него так и не получила. Вместо этого из Варшавы прибыл один из министров, передавший ей устное повеление Августа удалиться в свое имение Пильниц. После приступа гнева она все-таки повиновалась и 22 декабря 1713 года отправилась туда вместе с сыном-младенцем, дабы освободить место для короля, который прибыл в Дрезден в сопровождении новой любовницы. В частном разговоре Август поведал своему близкому другу фон Фицтуму, что для него было бы лучше, если бы графиня фон Дёнхоф осталась в Варшаве. Однако она буквально не давала ему покоя, требуя взять ее с собой, и в итоге Август уступил. Ему было неведомо, что Марианна действовала по наущению своей многоопытной мамаши Людвики-Марии Белинской, опасавшейся, что в сердце прибывшего в одиночестве Августа графиня фон Козель сможет возродить угасшую страсть.
Тем временем фон Лёвендаль лез из кожи вон, чтобы окончательно довершить низвержение своей кузины. Он даже приписал ей две непродолжительные любовные интрижки, но, когда Флемминг принялся было за расследование этих слухов, предполагаемые любовники графини с негодованием отвергли эти облыжные утверждения.
Констанцию оставили даже ближайшие родственники. Брат Кристиан-Детлеф вначале пообещал ей свою всемерную поддержку, но вскоре понял, что без поддержки своей могущественной семьи он не имеет в придворном обществе никакого влияния. В конце концов, дабы падение сестры не повлекло за собой крах его карьеры, брат постепенно стал отдаляться от нее и даже обвинять в том, что она сама виновата в своих бедах. Возмущенная Анна-Констанция прервала всякие отношения с ним.
В начале лета 1714 года в Пильниц приехал генерал-адъютант Бенедикт-Детлеф фон Тинен, облеченный полномочиями Августа на переговоры с графиней. Та внимательно выслушала его. Фон Тинен застрял в Пильнице на несколько дней и покинул поместье по уши влюбленным в Анну-Констанцию. Воодушевленный нахлынувшими на него чувствами, он пообещал ей сделать все, что в его силах, дабы облегчить ее отчаянное положение. При дворе генерал имел неосторожность вовсю расхваливать красоту, ум и доброту графини, которая не заслужила столь неправедного обращения. Подобные неразумные речи не понравились королю, который отправил в Пильниц министра финансов Вацдорфа. Тот с места в карьер попытался склонить Констанцию к грехопадению, но она отвесила ему звонкую пощечину, с чем он и убрался восвояси. Фон Флемминг и Лёвендаль не переставали ломать голову над тем, каким же образом бесповоротно очернить Констанцию в глазах короля. По-видимому, он еще не совсем освободился от этой долголетней привязанности, и во время его пребывания в Дрездене вместе с графиней Дёнхоф произошло событие, которое послужило явным подтверждением этому и вызвало в городе самые оживленные толки.
Дело было теплым летним вечером, и придворные собрались вокруг своего повелителя в одном из залов резиденции курфюрста. Все ждали появления графини фон Дёнхоф, которая несколько задерживалась, занятая нанесением последних штрихов к своему туалету, ведь фаворитка должна была безоговорочно затмевать собой всех присутствующих дам. Наконец, она появилась в дверях зала, прошествовала через толпу, кокетливо сделала полуоборот перед Августом и слегка присела в ожидании комплимента, на которые был столь щедр король в отношении дам. Август окинул ее с головы до ног оценивающим взглядом и не произнес ни слова. Внезапно его густые брови угрожающе сдвинулись, а на переносице появились опасные вертикальные складки. Придворные насторожились: эти признаки были предвестником тех нечастых, но неукротимых приступов поистине бешеного гнева, иногда овладевавшими королем, с которыми он был не в силах совладать. Внезапно Август вцепился правой рукой в украшенный кружевами и жемчугом огромный «фонтанж» Марианны.
Тут уместно вспомнить об этой прическе, которая продержалась среди дам конца ХVII-начала ХVIII веков добрых три десятка лет, если не больше. Тех, кого в подробностях интересует печальная история прекрасной Анжелики, герцогини де Фонтанж (1661–1681), отсылаю к соответствующей главе моей книги «Король-солнце Людовик ХIV и его прекрасные дамы». По выражению современников, Анжелика была «прекрасна как ангел, но глупа как корзинка», однако же сумела войти в историю благодаря изобретенной ею прическе. Впрочем, это, скорее, было делом случая. На охоте ветер растрепал ее длинные густые волосы, и она небрежно обвязала их лентой, которыми в изобилии украшались тогдашние туалеты. Король пришел в восторг, и знатные дамы наперебой бросились подражать случайному жесту фаворитки. К сожалению, далеко не все обладали такими роскошными волосами, какими Господь наградил эту редкую красавицу, но он же и сотворил парижских куаферов, которые набили себе руку на исправлении погрешностей человеческой природы. Они живехонько изобрели высокий проволочный каркас, вокруг которого укладывались зачесанные вверх волосы, в случае необходимости к ним щедро добавлялись накладные. Обвязывающая эту конструкцию лента теперь украшалась жемчугом, драгоценными камнями и кружевом. Дабы не тратить каждодневно дорогое время на сооружение этой башни, для пущей устойчивости волосы смазывали яичным белком, так
