председателя «младшего» (левоэсеровского) губкома партии и председателя губернского Совета крестьянских депутатов. Раскол Казанской организации эсеров на «старший» (правоэсеровский) и «младший» комитеты, несмотря на неоднократные попытки нейтрализовать партийное размежевание со стороны ЦК партии, преодолеть так и не удалось. В итоге Казанская организация новообразованной ПЛСР стала в ней одной из наиболее влиятельных региональных организацией, насчитывая к апрелю 1918 г. три тысячи членов.
Будучи осенью 1917 г. избран депутатом Всероссийского Учредительного Собрания по Казанскому округу и делегатом Второго Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов, по приезде в Петроград Майоров стал членом коалиционного большевистско-левоэсеровского правительства, войдя в состав коллегии Наркомата земледелия. До ухода левых эсеров из правительства в знак несогласия с ратификацией Брестского мира, Майоров являлся товарищем (заместителем) наркома земледелия А.Л. Колегаева, а весной 1918 г. вместе с Л.Л. Костиным возглавлял Отдел текущей земельной политики Наркомзема. Также он входил в Исполком Крестьянской секции ВЦИК. По партийной линии на учредительном съезде ПЛСР в ноябре 1917 г. Майоров был избран кандидатом в члены ЦК, а на последующих всероссийских съездах неизменно выбирался действительным членом ЦК, продолжая оставаться таковым на протяжении первой половины 1920-х гг. Находясь непродолжительное время на свободе в 1922–1923 гг., он работал в Центральном статистическом управлении и по некоторым данным (подлежащим проверке) на короткое время вновь стал членом коллегии Наркомзема РСФСР. Формально из созданной при его самом активном участии партии левых эсеров он никогда не выходил.
В период пребывания в Петрограде и Москве с ноября 1917 г. по май 1918 г. Майоров женился на молоденькой сотруднице аппарата ВЦИК, и в 1919 г. у них родился сын Лев, живший впоследствии то с матерью в Казани, то с отцом в Уфе.
Если первоначально Майоров был горячим сторонником продолжения союза с большевиками вплоть до признания Брестского мира, то затем он резко поменял точку зрения на противоположную, причиной чего, скорее всего, могло стать одобрение ВЦИК 11 июня 1918 г., несмотря на сопротивление фракции левых эсеров, декрета о комбедах, противопоставившего комитеты деревенской бедноты Советам крестьянских депутатов. Но еще раньше, в начале мая Майоров добровольно покинул руководящий пост в Наркомземе и вместе с А.Л. Колегаевым вернулся в Казань, где они, как члены ЦК партии, координировали деятельность ПЛСР в Поволжье. Майоров вновь вошел в состав Казанского губкома, активно сотрудничал в его печатном органе – газете «Земля и Воля». В Саратове была издана его брошюра «К вопросу о нашей аграрной программе» («Практическое проведение социализации земли»), где он указывал, что «обобществление земли слагается из трех основных моментов: уничтожения частной собственности на землю, замены ее трудовым землепользованием и распределением земли на уравнительных началах по потребительно-трудовой норме».
Потом он пояснил на IV партийном съезде: «Я пытался практически приложить наш Основной закон, и мной был набросан проект инструкции социализации земли, который даже был представлен крестьянской секции 5 съезда Советов, но также был зачитан только в половине, а остальная пропала, и эти черновики были изданы в мое отсутствие Устиновым и Колегаевым в форме книжки, издали где-то в Саратове».
Майоров снова появился в столице приблизительно в двадцатых числах июня С этого момента он участвовал во всех практических действиях ЦК ПЛСР, направленных на срыв Брестского мира и «выпрямление» советской политики. 24 июня он вместе с М.А. Спиридоновой был избран в Бюро ЦК, которому поручались «учет и распределение всех партийных сил». В конце июня – начале июля Майоров в качестве делегата принял участие в III съезде ПЛСР, на котором в противоположность своей прежней позиции на предыдущем II съезда партии в апреле 1918 г. уже выступал в качестве критика большевиков3. Одновременно он был избран делегатом V Всероссийского съезда Советов от Казанской губернии.
По воспоминаниям видного левого эсера В.А. Карелина, «перед открытием [4 июля 1918 г.] первого заседания V съезда Советов в ложе [Большого Театра], соседней с той, в которой находился [посол Германии] Мирбах, собрались Спиридонова, Карелин и Майоров. Спиридонова заявила, что она немедленно и самолично желает застрелить Мирбаха. Карелин и Майоров не возражали против самого плана, но выдвинули каждый самого себя в качестве исполнителя. Они спорили несколько минут; в это время началось заседание, момент был упущен <…>»4.
Избежав ареста во время июльских событий в Москве, Майоров возвратился в Казань, где сразу же повел энергичную агитацию в организациях левых эсеров и в печати в поддержку позиции ЦК. Губисполком 12 июля большинством голосов высказался за разрыв Брестского мира и против преследования левых эсеров. После того как фракция коммунистов покинула заседание, оставшиеся в губисполкоме 22 левых эсера выбрали его главой председателя горкома ПЛСР М.С. Зубарева. Тогда большевики, при поддержке социал-демократов-интернационалистов, объявили о роспуске прежнего состава губисполкоме до нового общегубернского съезда и о создании взамен Ревкома.
Буквально на другой день состоялась городская конференция левых эсеров, на которой, конечно, должен был присутствовать Майоров. Возможно не без согласования с ним, была принята такая резолюция:
«Казанская городская конференция Партии Левых Социалистов-Революционеров, обсудив текущий момент в связи с Московскими событиями и убийством графа Мирбаха, выражает полное доверие ЦК партии и категорически протестует против преследования и оклеветания партии и ее ЦК и требует немедленного освобождения членов последнего.
Конференция также подтверждает резолюцию, принятую Губернским Исполнительным Комитетом в заседании 12 июля.
«Казанский городской комитет
Партии левых Соц. – Революционеров
С подлинным верно: Член Гор<одского> К<омите>та М. Зубарев.
Казань. 13 июля 1918 года»5.
С этого момента в местных партийных (большевистских и левоэсеровских) изданиях началась настоящая информационная война6. Стоит привести призыв Казанского губкома со страниц продолжавшей выходить газеты «За Землю и Волю»:
«Казанский губернский комитет партии левых Социалистов-Революционеров дни тяжелых и славных для партии испытаний призывает всех товарищей – членов ее организаций и ячеек к революционной выдержке и строжайшей партийной дисциплине.
Товарищи-крестьяне, выносите на всех своих сходах и съездах протесты против дикого насилия – ареста, учиненного правящей партией коммунистов (большевиков) над вашими делегатами, членами Крестьянской секции V-го Всероссийского Съезда Советов и над испытанными вождями трудового крестьянства: тт. Спиридоновой, Колегаевым, Биценко и др. Агент германского империализма гр. Мирбах, правивший Россией после заключения Брестского мира, убит по постановлению Центрального Комитета нашей партии, выразившей таким образом волю всей нашей обширной партийной семьи.
Члены партийных организаций и ячеек, выносите полное доверие Ц.К. нашей партии.
Все сознательные в деревне должны повести в эти дни самую беспощадную борьбу с темной агитацией кулаков, спекулянтов, черносотенцев – попов, погромщиков-монахов, гнусных агентов бывших царской власти.
Не поддавайтесь на удочку правым социалистам-революционерам и меньшевикам, партиям буржуазного порядка.
ДОЛОЙ СОГЛАШАТЕЛЬСКУЮ ПОЛИТИКУ С ГЕРМАНСКИМ ИМПЕРИАЛИЗМОМ.
