Когда мы остались одни, я сразу решил выполнить обещанное и, для очистки совести, накормить сына. Мастером по части готовки я был не очень, но умище и высшее образование подсказали методологию решения проблемы. Для начала проштудировал раздел «Каши» в книге «О вкусной и здоровой пище». Практически сразу на кухне были обнаружены стратегические запасы манки, и дело закипело. Точнее в здоровенной кастрюле закипела слегка подсоленная вода. Далее строго по рецепту надо сыпать понемногу крупу, одновременно тщательно перемешивая. Возникла небольшая накладка. Одновременно держать двух килограммовый кулёк манки в одной руке и болтать ложкой в кастрюле другой было не очень удобно. Поэтому я сыпанул двумя руками манку, а потом быстро постарался это всё перемешать. Почему-то у меня начала крутиться на конфорке кастрюля. Тогда я схватил кастрюлю и начал перемешивать кашу, как перемешивают песок с цементом в бадье, готовя бетон. Получилось густовато, поэтому по той же бетонной аналогии решил плеснуть немного водички. Вода, естественно, была холодной, и мне долго пришлось ждать, пока каша начнёт пузыриться. Она, зараза, не думая пузыриться, успела два раза пригореть, а я успел три раза обжечь руку. В конце концов, уделавшись в этой манке по уши, изгваздав полкухни, изматерив полсвета, я таки добился своего — у меня была готова еда для сына. Вкуса она не имела, практически, никакого, но я был искренне убеждён, что «вкусная» и «здоровая» — это о двух разный блюдах и, выбирая между ними, у меня сомнений не было, за какое проголосовать, раз на кону здоровье ребёнка.
Свою порцию я покривился, но съел честно. Сын только глянул на тарелку, где бесформенным куском бетона, дымилась местами пригорелая каша, и сказал:
— Не хочуууу.
— Хорошо, — ответил я, — съешь в ужин.
Обрадованный сын ускакал в комнату, а я поставил кастрюлю и его тарелку в холодильник. Ровно в назначенное время ужина его тарелка, правда, уже не дымящаяся, стояла перед ним на столе.
— Не бууууду.
— Я так и думал. Мыться, смотреть «Баю бай», писать и спать. Поешь завтра.
Особой радости в глазах сына уже не было. Шансов перехватить печенюшку или конфету тоже. За этим я следил строго. Чай и компот подаются после еды, а если её не было, какой чай? Попить — вода в ведре. В комнату он ушёл задумчивый, что-то пытаясь понять, но одно постиг сразу и точно «папа — это не мама».
Утро прошло по распорядку: подъём, горшок, зарядка, умывание. С завтраком вышла заминка — холодная манная каша даже мне показалась мало аппетитной. Сварить что-то свежее у меня вообще не приходило в голову, в холодильнике полная кастрюля еды! Поэтому я нарезал манную кашу такими маленькими блинчиками и поджарил её на сливочном масле. Сверху припорошил сахарком. К моему удивлению сын стрескал всё с видимым удовольствием, запил чаем и сказал, что вкусно. Это польстило моему кулинарному самолюбию, тем более что такого рецепта в «Книге о вкусной и здоровой пище» точно не было. И я начал творить: жарил кашу на постном и сливочном масле, посыпал сахаром и поливал вареньем, один раз даже сдобрил нарезанным луком и укропом, но что характерно, ни разу в тарелке сына не оставалось ни крошки. И никаких позывов на рвоту!
В общем, когда на третьи сутки подъехала из Рязани вызванная по тревоге теща, картина выглядела так: мы с сыном спим после сытного обеда, в доме шаром покати — ни крошки еды, только в холодильнике сиротливо стоит кастрюля наполовину (по вертикали) заполненная пригорелой манной кашей. Стоит ли говорить, что я был низвергнут со своего кулинарного трона, каша выброшена в помойное ведро, на столе появились всевозможные вкусности и разносолы, а к сыну вернулась прежняя привередливость в еде. А жаль, дня через три-четыре я бы ещё что-нибудь сварил и он бы ещё лучше закалился…
* * *
Второй раз меня оставили на хозяйстве по причине засора единственной на нашу коммунальную квартиру раковины на кухне. Сосед «отсиживался» в учебном центре, а его и моя жена дуэтом донимали меня тем, что в доме нету мужика, что ни рук, ни посуду не помыть. Словом, достали…
— Сделаю, — пообещал я.
Мне самому было неприятно от стоящей в раковине воды, но всё надеялся, что само рассосётся. Однако оно не только само не рассасывалось, но даже остервенелые попытки помочь вантузом практически не давали результата.
Разогнав роту на занятия, в сопровождении двух разведчиков я вернулся домой. Бойцы несли проволоку, всех видов, которые смогли найти в полку — стальную, медную, алюминиевую, даже колючую.
— Эта не пойдёт, — забраковал колючую Лёва Саргсян. — Хорошо бы трос расплести.
— Хорошо, то хорошо, а где его взять?
— Попробуй сначала тем, что есть, а не сможешь, заходи, — с видом знатока изрёк Лёва и пошёл к себе в батальон.
— Я не смогу прочистить какую-то трубу?! Да я… да мы…, - меня распирало от возмущения. Как он мог так плохо подумать обо мне!
Поэтому я бросился на засорённую трубу, как на привокзальный буфет. Однако взять с наскока не удалось. Как мы только не пробовали! Дальше одного колена ни одна проволока не лезла. Уделались, как чушки, ободрали руки, надышались всякой гадостью. Даже пытались продуть шлангом, но только пускали пузыри и пукали от натуги. Скоро обед, а результат нулевой.
Я отправил разведчиков искать трос, а сам зелёный от злости уставился в грёбанное колено. И тут меня осенило! А что, если «продуть» взрывпакетом! Зря, что ли гидравлику с гидродинамикой учили. Полез в закрома, достал взрывпакет. Решил для начала уменьшить мощность и отсыпал часть пороха. Потренировался быстро закручивать крышку на чугунном колене под раковиной. Получалось неплохо. В холостую всегда лучше получается. Вот, когда поджёг и сунул пакет в колено, руки затряслись и никак крышку накинуть не смог. Только успел отпрыгнуть, как оно грохнуло! Практически одновременно кто-то истошно заорал за стенкой, там у нас был общий с соседями по лестничной клетке туалет. Что характерно, дом довоенной постройки, стены метровые, звукоизоляция отличная, а, смотри, как громко сердечный заорал-то!!! Я на всякий случай проверил, хорошо ли закрыта входная дверь и вернулся на кухню. Когда развеялся дым и пар с глубоким удовлетворением увидел, что колено выдержало. Правда сорванной крышкой покоцало эмалированную раковину и на потолке прилипли ошмётки вермишели, но вода ушла!!! Причем с таким звуком, как будто её высосали мощным пылесосом. Открыл кран на полную мощность, куда там! Уходит вода как миленькая. Я почувствовал себя Гераклом, вычистившим Авгиевы конюшни.
В это время в дверь настойчиво постучали. Не будь дурак, прикинулся ветошью и решил не открывать. Вообще ничьи благодарности так быстро мне не нужны. Вернулся на кухню и стал лихорадочно убирать последствия взрыва. Проветрил, протёр, что мог, собрал проволоку, поставил на место крышку, только до потолка не добрался, там высота под четыре метра, поэтому прилипшая вермишель на потолке так и осталась висеть немым укором. Да и вообще, пусть женщины, хоть что-то сделают! Я тихонько открыл дверь и прошмыгнул мимо соседской двери на службу. Мавр сделал своё дело…
