23
Когда я выходила замуж за Кевина, я говорила об этом от всего сердца. Если вы посмотрите в мои глаза на свадебных фотографиях, то увидите это: я была так влюблена и так готова к началу нового этапа своей жизни. Я хотела детей от этого человека. Я хотела уютный дом. Я хотела состариться вместе с ним.
Мой адвокат сказал мне, что если я не подам на развод, то это сделает Кевин. Из этого я поняла, что Кевин хотел подать на развод, но чувствовала себя виноватой. Он знал, что если я подам на развод, он будет выглядеть лучше на публике. Мой адвокат сказал мне, что Кевин подаст на развод, несмотря ни на что. Меня убедили, что будет лучше, если я сделаю это первой, чтобы меня не унизили.
Я не хотела быть опозоренной, поэтому в начале ноября 2006 года, когда Джейдену было почти два месяца, я подала документы. Мы с Кевином оба просили о полной опеке над мальчиками. Я не понимала, что Кевин будет настаивать на том, чтобы я оплачивала его юридические счета. А поскольку с юридической точки зрения развод был инициирован мной, в прессе на меня возложат ответственность за то, что я разбила свою молодую семью.
Внимание прессы было сумасшедшим. Возможно, это пошло на пользу альбому Кевина, который вышел за неделю до того, как мы объявили о разводе, но меня очерняли. Некоторые люди пытались поддержать меня, но в прессе они часто делали это, проявляя жестокость по отношению к Кевину, что на самом деле было не так уж полезно.
Позже в том же месяце я выступала на церемонии American Music Awards. Пока я ждала выхода на сцену, Джимми Киммел выступил с монологом и сценкой о Кевине, которого он назвал “первым в мире чудом, не попавшим в цель”. Они запеленали муляж в ящик, погрузили его на грузовик и сбросили в океан.
Но это был отец двух моих сыновей. Жестокость по отношению к нему меня насторожила. Вся аудитория смеялась. Я не знала, что это произойдет, и это застало меня врасплох. Я вышла на сцену и отдала награду Мэри Джей Блайдж, но после этого вернулась за кулисы и попыталась дать понять, что меня застали врасплох и мне это не понравилось. Я также не думала, что в разгар борьбы за опекунство такое отношение к моему бывшему мужу пойдет мне на пользу.
Казалось, все были в восторге от новости о нашем разводе - все, кроме меня. Мне не хотелось праздновать.
* * *
Оглядываясь назад, я думаю, что и Джастин, и Кевин были очень умны. Они знали, что делают, а я на это велась.
В этом и заключается вся фишка этой индустрии. Я никогда не знала, как играть в эту игру. Я не знала, как преподнести себя на любом уровне. Я плохо одевалась - да я и сейчас плохо одеваюсь, и я это признаю. И я работаю над этим. Я стараюсь. Но как бы я ни признавала свои недостатки, в конечном итоге я знаю, что я хороший человек. Теперь я понимаю, что нужно быть достаточно умным, достаточно порочным, достаточно обдуманным, чтобы играть в эту игру, но я ее не знала. Я была по-настоящему невинна - просто не знала. Я была молодой матерью-одиночкой с двумя маленькими мальчиками, и у меня не было времени поправить волосы перед выходом в море фотографов.
Я была молода и совершила много ошибок. Но я скажу следующее: Я не была манипулятором. Я просто была глупой.
Это одна вещь, которую Джастин и Кевин испортили во мне. Раньше я доверяла людям. Но после разрыва с Джастином и развода я больше никогда не доверяла людям.
24
Одной из тех, кто был добр ко мне, когда я действительно нуждалась в доброте, была Пэрис Хилтон. Многие в Америке считали ее тусовщицей, но я находила ее элегантной - как она позировала на красных дорожках и всегда поднимала бровь, когда кто-то грубо отзывался о ней.
Она видела, что у меня есть дети и что я страдаю от разрыва, и, думаю, ей стало меня жаль. Она приходила ко мне домой и так много мне помогала. Она была так добра ко мне. Если не считать той ночи в Вегасе с Джейсоном Травиком, мне казалось, что никто не был так мил со мной уже целую вечность. Мы начали общаться. Впервые за долгое время она побудила меня попытаться повеселиться.
С Пэрис я прошла через этап вечеринок. Но давайте начистоту: он никогда не был таким диким, как его преподносит пресса. Было время, когда я вообще никуда не выходила. И наконец, когда, оставив детей дома под присмотром опытных нянь, я все же уходила из дома на несколько часов, задерживалась допоздна и пила, как любая другая двадцатилетняя девушка, я слышала только то, что я самая плохая мать на свете и ужасный человек. Таблоиды пестрели обвинениями: Она шлюха! Она принимает наркотики!
У меня никогда не было проблем с алкоголем. Я любила выпить, но это никогда не выходило из-под контроля. Хотите знать, какой наркотик я предпочитала? Единственное, что я действительно делала, кроме выпивки? Аддерол, амфетамин, который дают детям для лечения СДВГ. Да, от “Аддерола” я получала кайф, но гораздо больше меня привлекало то, что он давал мне возможность на несколько часов избавиться от депрессии. Это был единственный антидепрессант, который мне помог, и я действительно чувствовала, что нуждаюсь в нем.
Меня никогда не интересовали тяжелые наркотики. Я видела множество людей в музыкальном мире, которые занимались всем этим, но это было не для меня. Там, где я выросла, мы больше всего пили пиво; и по сей день я не люблю пить дорогое вино, потому что оно обжигает мне горло. И я никогда не любила траву, за исключением того случая в Нью-Йорке, когда я сломала каблук. Если я просто получаю контактный кайф от ее присутствия, то чувствую себя медлительной и тупой. Я ненавижу это.
Знаете, что мы с Пэрис сделали в ту якобы сумасшедшую ночь, о которой все так шумели, когда мы пошли на свидание с Линдси Лохан? Мы напились. Вот и все!
Мы жили в домике на пляже, моя мама присматривала за детьми, и я пошла с Пэрис гулять. Мы были навеселе, пили и глупили. Мне было приятно быть с друзьями и отрываться. В этом не было ничего такого, что могло бы показаться неправильным.
В конце одной ночи я вошла в пляжный домик, счастливая от своего приключения и все еще немного пьяная.
Моя мать ждала меня. Когда я вошла, она накричала на меня, и мы сильно поругались.
Она сказала, что это из-за того, что я напилась.
Она не ошиблась. Я была абсолютно пьяна. Но это не было нарушением какого-то кардинального правила в нашей семье. И в тот вечер я попросила ее посидеть с ребенком, чтобы я могла ответственно подойти к делу и не видеть детей в нетрезвом состоянии.
Обида, которую я испытывала, убила мое сердце. Я стояла и думала: “Ладно. Похоже, мне запрещено веселиться”.
Моя мама всегда заставляла меня чувствовать себя плохой или виноватой в чем-то, хотя я так старалась быть хорошей. Моя семья всегда так поступала - относилась ко мне, как к плохой. Эта ссора стала поворотным моментом в моих отношениях с мамой. Я не могла вернуться к прежним отношениям. Мы пытались, но ничего не вышло.
Сколько бы поклонников у меня ни было, родители никогда не считали, что я многого стою. Как можно было так относиться к своему ребенку, когда она переживала развод, когда она была одинока и потеряна?
Не проявлять милосердия к человеку в трудную минуту просто некрасиво, особенно когда ты не можешь взять столько же, сколько отдаешь. Когда я начала высказываться и немного критиковать их — видит Бог, они были далеки от совершенства — им это не очень понравилось. Но они по-прежнему имели надо мной огромную эмоциональную власть.
25
Все, что все говорят о том, как быть родителем, было правдой для меня. Мои мальчики наполнили мою жизнь смыслом. Я была потрясена тем, сколько чистой и мгновенной любви я испытывала к этим крошечным созданиям.
И все же стать матерью, находясь под таким сильным давлением дома и в мире, оказалось намного, намного сложнее, чем я ожидала.
