Дозаправка потребовала нескольких часов. Противникам, как правило, приходилось легче. Ведь они располагали базами по всему миру, где могли в удобное время заправить топливные баки. Правда, когда американцы были вынуждены начать операции в отдаленных районах Тихого океана, им пришлось воспользоваться аналогичными методами.
Пока жидкое топливо перекачивалось по трубопроводам, между кораблями продолжали сновать шлюпки, доставляя на «Шеер» боеприпасы, продовольствие и прочие необходимые вещи. Времени на это ушло больше, чем на дозаправку, но буксирный трос не отвязывали, потому что он хотя бы гарантировал то, что расстояние между кораблями не будет изменяться на протяжении всей операции. Если до окончания операции над горизонтом показались бы мачты, «Шееру» осталось бы только отвязать буксир, и вся его маневренность и боеготовность была при нем.
Когда матросы «Шеера» поднялись на борт «Нордмарка», им стало очевидно многое из того, что раньше казалось загадкой: например, зачем они, обливаясь потом и проклиная его на чем свет стоит, таскали эти мешки с картошкой — теперь-то они оценили это. Кстати, «Нордмарк» был вооружен, и неплохо. На нем установили 15-сантиметровые пушки, которые можно было при необходимости спрятать от любопытных глаз под откидными досками, а также 2-сантиметровые зенитные орудия, готовые к любому нападению с воздуха.
«Нордмарк» не всегда назывался так. Вплоть до 1939 года на флоте его звали «Вестервальд». Его построили на судостроительной верфи Шихау в Данциге, и он развивал скорость до 21 узла, то есть мог обставить практически любой вспомогательный крейсер, которому вздумалось бы его ловить. В то же время для кораблей без мощного вооружения он представлял довольно серьезную опасность и мог показать зубы, если того потребует ситуация.
Помимо груза в 12 367 тонн топлива и прочих нефтепродуктов, на «Нордмарке» также были специальные холодильные камеры для портящихся продуктов и кладовые для консервов, запчастей и боеприпасов. В патронных погребах царил особенный порядок. Каждый снаряд упаковывали в отдельный ящик и хранили таким образом, чтобы на него не могла воздействовать никакая качка или вибрация, кроме того, погреба были оснащены хитроумной системой рельсов, переключателей и элеваторов, которая обеспечивала доступ к нему с любой стороны. Теперь эта система ускоренно извлекала 813-килограммовые снаряды для тяжелых орудий «Шеера» из снарядных погребов «Нордмарка» и поднимала их на палубу для доставки в погреба карманного линкора. Передача продовольствия и боеприпасов продолжалась всю ночь, матросы передавали через борт «Нордмарка» снаряд за снарядом в стоящие наготове шлюпки, которые прыгали вверх-вниз на волнах и отчаливали после погрузки, и затем под бортом линкора действия разворачивались в обратном порядке: снаряды выкладывали на тележки и везли к люкам, где их брали и перекладывали внутрь сильные руки. Остальное делали элеваторы.
Также предстояло пополнить и запас торпед; это была еще более тонкая и трудная работа, для которой использовали специально сконструированный плот с днищем из скрепленных цепью узких цилиндров, способных уступать движению волн. Вместо мотора у этого стального плота были несколько гребцов с веслами. Подскакивая на волнах и медленно подбираясь к «Шееру», он представлял собой комическое зрелище, если, конечно, забыть о том, что его грузом были разрушение и смерть.
В то же время остальные шлюпки занимались перевозкой продуктов и прочих товаров, например консервов в большом количестве, свежего мяса, всевозможных банок, мешков с картофелем (тех самых, которые вызывали такое сильное недовольство матросов «Шеера», когда те нагружали «Нордмарк» в Готенхафене), яиц и множества других припасов, несущих радость и покой желудку.
Перевозка продолжалась до 16 ноября без каких-либо серьезных происшествий, несмотря на все возникающие трудности. Правда, один раз во время передачи боеприпасов с «Нордмарка» 28-сантиметровый снаряд выскользнул из обвязывавшей его веревки и упал назад, в трюм, минуя палубу за палубой. Стоявшие вокруг моряки похолодели, им показалось, будто прошла целая вечность, прежде чем снаряд глухо стукнулся об пол. К счастью, он никому не свалился на голову и сам не получил повреждений, разве что выщерблину на кончике. А больше ничего и не могло произойти, так как взрыватели вставляли в снаряды только перед самым подъемом в элеваторе для того, чтобы заряжать ими пушки, но и тогда они взрывались лишь после выстрела.
Куда хуже было то, что такая же участь постигла бочонок с пивом. Он грохнулся об пол трюма с такой силой, что разлетелся в щепки, и все его драгоценное содержимое пролилось.
Ничто не мешало проведению операции по доставке припасов, и наконец она была закончена. Только однажды ночью, когда впередсмотрящий заметил с южной стороны ярко освещенный корабль, прозвучал сигнал тревоги. По всей видимости, это было американское судно, и, однако, двум немецким кораблям удалось избежать встречи с ним, даже не отвязав буксира.
«Шеер» оставался на 45-й долготе до 20 ноября. «Нордмарк» получил приказ идти к новому месту встречи, а «Ойрофельд» — в Южную Атлантику на встречу с вспомогательным крейсером «Тор». «Шеер» направился вдоль 800-километровой американской границы, проходящей по вест-индским водам, в надежде наткнуться на пару вражеских судов в этом районе, который до сих пор был свободен от немецких боевых кораблей и вспомогательных крейсеров.
Теперь солнце припекало гораздо сильнее. Температура воды в океане поднялась до 17 °C, а за стальными стенами корабля было жарко, как в печке. Из одежды матросы надевали только тонкие брюки, пот ручьями стекал по их бронзовым спинам. Спускаясь вниз с открытой палубы, ты как будто оказывался в турецкой бане, и влажность действовала еще хуже, чем жара.
На палубе, рядом с башней «Бруно», сидел капитан и играл в шахматы с начальником хозяйственной части, а где-то в погоне за ним и его кораблем бескрайние глади океана бороздила армада британских кораблей.
Следующие несколько дней прошли без приключений. Погода оставалась прекрасной, облака, похожие на комья ваты, мирно плыли по небу, пробуждая в моряках ностальгию о других мирных днях — по-настоящему мирных. Но вот, в трубе зашумело, и она облаком серого тумана выбросила неотработанное топливо — верный знак того, что по приказу с мостика машины корабля заработали в полную силу. Яростно забурлила вода за кормой, винты завертелись быстрее. Увеличив скорость, «Шеер» устремился туда, где над горизонтом впередсмотрящий заметил клочок дыма.
