Очередная беременность императрицы, однако, родами не закончилась. Летом 1902 г. лейб-акушер Отт диагностировал замершую беременность (прекращение развития плода и его гибель). «После этого грустного события, – записывал в дневнике Николай II 20 августа 1902 г., – окончилась искусственным образом та неизвестность, в которой мы жили последнее время». В «Правительственном вестнике» было опубликовано соответствующее сообщение. В обществе, однако, распространилась странная история о лже-беременности, ничего общего не имевшая с действительностью, но тем не менее воспринимавшаяся как непреложный факт. Рассказывали, что 30-летняя императрица, мать 4 детей, была настолько загипнотизирована Филиппом, что убедила себя в том, что беременна, отказалась от услуг врачей и забеспокоилась только когда внезапно начала худеть. Призванный ею придворный акушер обнаружил, что никакой беременности нет и не было.
Так впервые частная жизнь царской семьи стала предметом инсинуаций, бороться с которыми не было никакой возможности. При нежелании Александры Фёдоровны вести более светский образ жизни оставалось только не обращать внимания на сплетни. Но игнорирование слухов никак не могло предотвратить их появление и распространение.
Николай II и Александра Фёдоровна на яхте «Штандарт».
Давно ожидаемое событие произошло 30 июля 1904 года. После почти 10 лет брака у царя родился сын. Мальчика назвали Алексеем, – в честь особенно почитаемого Николаем II предка – царя Алексея Михайловича. Родители были счастливы. Правда, пять с половиной недель спустя их обеспокоило кровотечение из пуповины у малыша. Через три дня оно прошло. Это было первым проявлением гемофилии – болезни несворачиваемости крови, передающейся по женской линии, но только мужскому потомству. При таком заболевании небольшая ранка могла привести к опасному для жизни кровотечению, а всякий ушиб – вместо простого синяка – к тяжелому внутреннему кровоизлиянию. Первые годы наследника тщательно оберегали от любой опасности, но время от времени инциденты все же случались, тем более что мальчик отличался живым характером.
Болезнь наследника еще больше сблизила родителей, души не чаявших в единственном сыне. И она же стала причиной появления при дворе необычной фигуры – Григория Распутина. О Распутине много писали и современники, и исследователи. Одни считали его проходимцем, хлыстом и развратником, который своей грязью рикошетом забрызгал последнего царя. Другие видели в нем еретика или сбившегося с пути мистика. Третьи полагали, что Распутин был тем, кем виделся он последним венценосцам – божьим человеком и провидцем, и обвинения его в распутстве, хлыстовстве и проч. не имели под собой никакой почвы.
Семья Николая II: Александра Фёдоровна и дети – Ольга, Татьяна, Мария, Анастасия и Алексей. 1914 г.
Григорий Ефимович Распутин родился в 1869 г. в селе Покровском Тобольской губернии в крестьянской семье среднего достатка и лет до 30 вел ничем не примечательную жизнь. Все изменилось после того, как он отправился на богомолье в Верхотурский монастырь в Пермской губернии. Вернулся он оттуда совершенно другим человеком. Бросил пить, курить, часами молился, изнурял себя строгими постами, много паломничал. Многие уже тогда считали его старцем – духовным наставником, прозорливцем и целителем.
В Петербург Распутин впервые попал в 1903 г. В это время он пользовался уважением и поддержкой церковных иерархов, сумел произвести впечатление даже на одного и наиболее почитаемых в то время проповедников, Иоанна Кронштадтского. «Старца Григория» стали принимать в великосветских салонах, и наконец 1 ноября 1905 г. состоялось его знакомство с царской семьей. Это было сложное для Николая II время. Только что был подписан манифест об учреждении в России законодательной Думы, в стране царила смута. Тогда знакомство «с человеком Божьим – Григорием из Тобольской губернии» и беседа с ним утешила императора и императрицу. Но Распутин далеко не сразу приобрел тот вес и значение, которым он пользовался в последние годы существования империи. Долгое время его принимали наряду со многими другими «людьми Божьими» – молитвенниками, предсказателями, проповедниками из народа.
Первое время Распутин вел себя безукоризненно. Только с 1908 г. его отношения с церковными иерархами начали портиться, в 1910-м появились первые статьи о неприглядном поведении «старца». Саратовский епископ Гермоген, в свое время много помогавший Распутину, тогда заметил, что история церкви знает немало людей, «которые достигали даже очень высоких духовных дарований и потом падали нравственно». Все ухудшавшаяся репутация Распутина не была для самодержцев тайной, но единственное, что они предприняли, чтобы успокоить страсти, – перестали принимать его у себя. Встречи проходили в доме близкой подруги императрицы А. А. Вырубовой. Беседы с сибирским крестьянином для Николая II и Александры Фёдоровны были радостным, всегда ожидаемым событием. В нем, в этом «грязном мужике», Николай II нашел то, что, по собственному признанию, не мог найти ни в одном из священнослужителей. «В минуты сомнений и душевной тревоги, – говорил император, – я люблю с ним беседовать, и после такой беседы мне всегда на душе делается легко и спокойно».
Г. Е. Распутин. 1900-е годы. Фото К. Буллы.
Но для Александры Фёдоровны Распутин был не просто духовным собеседником, он был святым человеком, молитва которого может отвести смерть от ее сына. «Старец», по свидетельству многих, действительно обладал даром внушения, способностью «заговаривать кровь». Императрица впервые убедилась в этом еще в 1907 году, когда, оказавшись рядом с заболевшим наследником, Распутин «сотворил молитву», и мальчику стало легче. Но окончательно Александра Фёдоровна поверила в могущество «дорогого Григория» осенью 1912-го. Тогда, садясь в лодку, цесаревич ударился ногой. Через несколько дней у него обнаружилось обширное внутреннее кровоизлияние, поднялась температура. Врачи прописали полный покой. «Дни от 6 до 10 октября были самые тягостные, – писал позже император матери. – Несчастный мальчик страдал ужасно, боли охватывали его спазмами и повторялись почти каждые четверть часа. От высокой температуры он бредил и днем и ночью, садился в постели, а от движения тотчас же начиналась боль. Спать он почти не мог, плакать тоже, только стонал и говорил: “Господи, помилуй”». Положение было настолько серьезным, что врачи посоветовали готовиться к самому худшему. 10 октября цесаревича причастили. Наступил критический момент, и именно в это время из далекой Сибири пришла телеграмма от Распутина со словами: «Маленький будет жить». Состояние Алексея после этого сразу улучшилось. Температура начала спадать, он пришел в сознание и скоро заснул глубоким сном.
