Шолохов настолько своеобразен, оригинален и исключителен, что я не вижу, с кем бы его можно было сравнить. Он – несравненный писатель! Единственное возможное сравнение выражается следующей формулой: Шолохов – Гомер XX века. Его эпос – эпос XX столетия!
Борис Шиперович1
Памятная встреча
В начале тридцатых годов на улице Горького, неподалеку от Центрального телеграфа, открылась книжная Лавка писателей, очень быстро завоевавшая популярность. Частыми посетителями Лавки были не только маститые, но и молодые писатели, любившие и ценившие книгу. Сюда нередко заходили Демьян Бедный и А. Новиков-Прибой, Ив. Новиков и Л. Леонов, Бруно Ясенский и Иван Евдокимов, С. Кирсанов, Б. Пастернак, Вл. Лидин…
Лавка оказывала писателям большую помощь в подборе нужных книг, в комплектации библиотек. В числе многих случаев вспоминается, например, и такой.
В один из летних дней, когда я занимался разбором книг, ко мне подошел один из наших работников и сказал, что меня кто-то спрашивает. Это был Михаил Шолохов. Я узнал его сразу, так как не раз видел в Союзе писателей, слышал его выступления на литературных вечерах, которые в те годы устраивались очень часто.
Шолохов был в зеленом полувоенном костюме и с неизменной трубкой в руке. Он приветливо улыбался.
Я пригласил гостя в писательскую комнату, чтобы показать ему редкие книги, автографы. Разговор о них нас так увлек, что я даже забыл спросить о цели прихода писателя в Лавку. Шолохов сказал, что хочет подобрать здесь нужные ему книги по философии, начиная с древнейших времен и кончая нашими днями.
– Конечно, – заметил он, – прочитать все невозможно, но я хотел бы иметь в библиотеке самое важное и ценное из того, что написано великими учеными мира.
Он искал книги только крупнейших философов, популяризаторские издания его не интересовали.
Я с охотой взялся помочь писателю.
– Начнем с работ классиков марксизма-ленинизма? – спросил я Шолохова.
– Конечно, – ответил он. – Это основа основ. У меня произведения Маркса, Энгельса и Ленина есть, но могут быть пропуски. Поэтому подбирайте все, что найдете необходимым, не страшно, если попадутся дублеты. Мы их потом отсеем. Обратите внимание на сборники.
Его интересовали книги, в которых были собраны высказывания классиков марксизма о литературе и искусстве, о войне, о диалектическом и историческом материализме. Он хотел, чтобы такие издания у него всегда были под рукой. Кроме того, Шолохов просил подобрать и все вышедшие тома ленинских сборников – в первую очередь те из них, в которых публиковались философские работы Владимира Ильича. В то время эти сборники были библиографической редкостью, найти их было не так просто.
Шолохов говорил мало, но его высказывания о книгах, о философах, его оценки были яркими и точными.
Условившись о принципах отбора книг и о сроках, Михаил Александрович попрощался и ушел. Он спешил на заседание правления Союза писателей.
Мне удалось подобрать довольно внушительное количество философских книг. Раздел классиков марксизма был подобран исключительно полно. В него вошли «Святое семейство», «К критике политической экономии», «Нищета философии» и другие труды Маркса, «Анти-Дюринг», «Людвиг Фейербах и конец классической немецкой философии» Ф. Энгельса, «Материализм и эмпириокритицизм» и много других ленинских работ. Далее шли книги античных философов – Сенеки, Сократа, Платона, Аристотеля. Философы XVII–XVIII столетий были представлены книгами Декарта, Гоббса, Спинозы, Лейбница, Юма, в также Дидро и других французских материалистов. Были подобраны книги Канта, Гегеля,
Л. Фейербаха, Фихте. Завершали философскую библиотеку произведения русских философов: Г. Лопатина, П. Лаврова, Н. Чернышевского, Г. Плеханова. Собрание насчитывало свыше трехсот томов.
Не все книги, которые мы хотели найти для Шолохова, оказались в нашей Лавке. Пришлось обратиться за помощью к знакомым букинистам. Они охотно откликнулись на просьбу и добыли немало редких изданий.
Когда библиотека была скомплектована, мы сообщили об этом Шолохову. Писатель пришел на следующий день, ознакомился со списком литературы и одобрил его. Он подарил мне одно из первых изданий «Тихого Дона».
Дня через два книги были упакованы и отправлены в станицу Вешенскую.
Христо Родопски
Незабываемые встречи
Автор этих заметок – журналист из Болгарии, работает в редакции газеты «Работническо дело», центрального органа ЦК БКП. Христо Родопски – участник антифашистского движения Сопротивления. В день освобождения Болгарии 9 сентября. 1944 года он дал обет дойти пешком до Москвы. И он выполнил свой обет, пройдя огромный путь из Софии до Москвы на своих двоих. Редакция журнала «Байкал» сердечно приветствует мужественного болгарского брата и благодарит за присланные великолепные заметки.
Эту встречу я задумал давно – она находилась в центре моего путешествия по берегам казачьего Дона.
Но и до нее в разогретых солнцем, пахнущих хлебами степях Украины было у меня много непринужденных встреч, которые сохранятся в памяти. Одни – дольше, другие – меньше, некоторые, может быть, даже навсегда – это покажет время. А встречи, о которых я хочу рассказать, – в том нет сомнения – останутся в памяти до конца моих дней. Наверное, тут имеет значение и то обстоятельство, что мысль о них была моей постоянной спутницей во время пути по дорогам и тропкам, по которым я шагал, весь пропитанный пылью, поднимавшейся из-под моих ног. Иногда внезапно падали дожди и смывали эту пыль, становилось головокружительно свежо, и тогда я всем сердцем чувствовал эту влагу плодородия.
Восемь месяцев совершалось это круговращение. Теперь, когда путешествие уже окончено, мне легко представить себе как бы со стороны долгие вечера, проведенные над маршрутной картой. Вечера, когда кончик моего карандаша тихо полз вдоль извилистой черной линии Дона и достигал того кружочка на левом берегу, рядом с которым написано: станица Вешенская. Тут мой карандаш невольно останавливался и замирал, а некоторые из самых близких друзей, которые были озабочены предстоящим путешествием не меньше меня, говорили, что вот доберешься сюда, встретишься с Шолоховым..
Тогда мы забывали о карте и начинали разговор на нашу любимую тему: о творчестве великого советского писателя, несколько десятилетий назад взволновавшего всех открытием нового мира, открытием, которое заставило литературные круги планеты заговорить о нем, как о «Колумбе Тихого Дона». Да и у нас в Болгарии, когда заходит речь о «батюшке Доне», у всех невольно возникает мысль о его необыкновенном сыне Михаиле Александровиче Шолохове. И наоборот, одно только упоминание имени Шолохова вызывает картины казачьего Дона, новооткрытой земли великана мировой литературы… Эти беседы никогда нам не наскучивали, а шелест страниц шолоховских книг в наших руках действовал как личное присутствие писателя.
