В марте 2007 года президент Буш дал интервью перед турне по Латинской Америке, в котором сказал, что рассчитывает на изменение государственного строя на Кубе после смерти Фиделя Кастро: «Я не знаю, как долго он проживет, но система, которую он навязал народу, жить не должна». Разве Фидель мог не ответить своему главному противнику? Он выступил со специальным заявлением, суть которого сводилась к тому, что «Буш помешался на Кубе».
Но всех по–прежнему беспокоило, почему Фидель так долго не появляется на публике, почему ничего не рассказывает о своей болезни. И вот с 24 мая 2007 года Фидель Кастро начал сообщать некоторые подробности своего реабилитационного периода. В письме, разосланном иностранным журналистам по электронной почте, он рассказал, что перенес несколько операций. Первая оказалась неудачной. Теперь он принимает пищу и лекарства обычным способом, но в течение нескольких месяцев ему приходилось получать их частично внутривенно. Весит он 80 килограммов, а болезнь связана с его преклонным возрастом и с тем, что он «недостаточно заботился о здоровье в трудные моменты своей жизни».
Фидель решил использовать период реабилитации для «учебы и размышлений». С весны 2007 года он стал диктовать статьи, которые газета «Гранма» регулярно публиковала под рубрикой «Размышления главнокомандующего». И мир узнал другого Фиделя – не пламенного и неистового оратора, а умудренного жизнью патриарха.
В июне 2007 года Фидель заметно активизировал свою деятельность: в госпитале встречался с президентами Боливии, Венесуэлы и Никарагуа, подолгу с ними беседовал. А 5 июня кубинское телевидение показало первое интервью Фиделя Кастро за последние десять месяцев после операции.
В августе 2007 года Фидель напомнил руководителям революции, что они должны «неустанно укреплять обороноспособность и боеготовность» страны, чтобы не допустить вторжения американцев, и предостерег от иллюзий в отношении переговоров США с Кубой. Это замечание было сделано после того, как Рауль в День национального восстания 26 июля пригласил Вашингтон к диалогу – это предложение он сделал во второй раз за время своего «временного руководства» Кубой.
Фидель рассказал, что год выздоровления «стоил десяти», потому что позволил ему «пережить уникальный опыт», давший «информацию и знания о жизненно важных для человечества вопросах». О том, что он действительно чуть не умер летом 2006 года, Фидель поведал в новой статье.
Фидель Кастро не смог лично участвовать в предвыборной кампании в декабре 2007 года в Национальную ассамблею. Был вынужден письменно объявить о том, что у него «нет физических сил, необходимых для того, чтобы непосредственно побеседовать с жителями муниципии, в которой выдвинули мою кандидатуру на выборы в воскресенье. Я делаю, что могу: пишу». А в начале 2008 года разоткровенничался: «Для меня это новый опыт: говорить – не то же самое, что писать. Сегодня, когда у меня больше времени, чтобы собирать информацию и размышлять о том, что я вижу, мне едва хватает его, чтобы писать. Письмо имеет то преимущество, что писать можно в любой час дня и ночи, но ты не знаешь, кто будет это читать, очень немногие могут не поддаться искушению улучшить текст, включить то, что не было сказано, и вычеркнуть часть сказанного; иногда испытываешь желание выбросить написанное в корзину, поскольку перед тобой нет собеседника. Всю свою жизнь я занимался тем, что передавал мысли о событиях так, какими я их видел, начиная с периода самого темного невежества до сегодняшнего дня, когда у меня больше времени и возможностей наблюдать преступления, совершаемые с нашей планетой и нашим родом человеческим»[656].
В 2008 году во время выборов в Национальную ассамблею Фидель впервые набрал меньше голосов, чем его брат Рауль. Согласно официальным данным, за Рауля Кастро проголосовали 99,3 процента граждан, а за Фиделя – 98,2 процента избирателей. Все ждали 24 февраля 2008 года, когда на первом заседании Национальной ассамблеи нового созыва будет названо имя главы Госсовета.
Но 18 февраля «Гранма» опубликовала обращение Фиделя к кубинскому народу. «Моим дорогим согражданам, которые оказали мне неизмеримую честь избрать меня членом парламента, в котором будут приняты важнейшие для судьбы революции решения, я сообщаю, что не намереваюсь и не дам своего согласия на то, чтобы занять пост председателя Госсовета и главнокомандующего. <…> Я предал бы свою совесть, принимая на себя ответственность, требующую мобильности и полной самоотдачи, которых лишен по физическим причинам. <… > Я говорю это без драматизма», – говорилось в письме Кастро. Но Фидель не прощался со своим народом: «Я хочу бороться как солдат идей. Я буду продолжать писать. Это будет еще одно оружие, на которое можно рассчитывать. Мой голос будет услышан».
«Размышления главнокомандующего» в газете «Гранма» теперь называются «Размышления товарища Фиделя Кастро».
Президентом Кубы стал Рауль Кастро. Первым вице–президентом – революционный лидер из «классиков» – Хосе Рамон Мачадо, который сражался плечом к плечу с братьями Кастро в горах Сьерра–Маэстра. В своей первой президентской речи Рауль Кастро заявил, что полномочия, которыми долгое время обладал Фидель Кастро, перейдут к коммунистической партии и Фидель останется ее формальным лидером.
Уход легендарной личности всегда порождает некую неопределенность. Откровенно говоря, на кубинском политическом горизонте нет и пока не предвидится фигуры, равной Фиделю.
Понятно, что Рауль никогда не сможет сосредоточить в своих руках той абсолютной власти, которой обладал Фидель. Но он пользуется большим уважением среди кубинских военных. И, учитывая их влияние в стране, можно с уверенностью сказать, что именно военные станут ключевым фактором, обеспечивающим стабильность новой власти на Кубе.
Первые шаги Рауля говорят о том, что он с военными может попытаться применить «китайскую модель», начав с либерализации экономики при безусловном сохранении политического строя. Но копировать китайский опыт он не намерен. «Я уверен, что Рауль понимает обстановку лучше, чем Фидель, – полагает бывший аналитик ЦРУ Брайан Ла–телл. – Он знает, что любой ценой должен улучшить экономическое положение страны. Что должен оправдать ожидания самых молодых, разочаровавшегося поколения, не разделяющего, по словам некоторых гаванских руководителей, ценности революции. Поэтому для начала этого процесса Рауль хочет увеличить и диверсифицировать иностранные инвестиции, даже исходящие от США. Рауль хочет
также развивать мелкое частное предпринимательство. Контролируемый им туристический сектор функционирует на базе капиталистических методов управления. Идея Рауля состоит в том, чтобы развивать тропическую версию китайской модели, совмещающей экономическую открытость и ограничение личной и политической свободы. Но тут следует быть внимательнее: он имеет в виду китайскую модель, внедрявшуюся Дэн Сяопином в конце 70–х, а не нынешнюю. Раулю на Кубе не нужны ни миллиардеры, ни «мерседесы»»[657] .
