Впервые об интересе ко мне со стороны других клубов я услышал в марте или апреле 2004 года. Дело было после пресс-конференции (не помню уж, по какому случаю), когда один французский журналист подошел переговорить со мной.
– До меня тут дошли слухи, будто бы один английский клуб сделал тебе предложение.
– Действительно?
– Да, и на очень серьезную сумму! И будто бы твой клуб готов тебя отпустить.
– Не принимайте это всерьез, я никуда не собираюсь уходить, – ответил я в шутку. – Даю слово.
Я просто не воспринял сказанное тем парнем всерьез. Я занялся дальше своими делами и даже не стал задумываться на этот счет. Когда же все получило огласку, я мысленно возвращался к тому короткому разговору и думал: может быть, уже тогда клубы обсуждали детали моего трансфера? Жозе Моуринью в то время еще не возглавил «Челси», но, вполне возможно (помня о его интересе ко мне), он уже тогда сообщил клубу о желании заключить со мной контракт – не в качестве непременного условия, лишь при выполнении которого он готов присоединиться к «Челси», а скорее, как один из своих планируемых первых шагов. Кто знает?
В самом конце сезона я продлил контракт с «Марселем». Что касается меня, то когда я делаю это, то чувствую обязательства перед клубом. Иными словами, я не привык к такому повороту: подписал – и потом отправился, куда захотел. В начале июля я находился в Камеруне на весьма важном отборочном матче к Чемпионату мира и давал интервью, обсуждая связанные с «Марселем» планы на предстоящий сезон: чего я хотел бы достичь, насколько сильно желал побить рекорд Жан-Пьера Папена, забившего за один чемпионат 30 голов, как мне хотелось стать величайшим игроком в истории клуба, чтобы помочь ему выиграть лигу, и так далее.
После матча, выигранного Камеруном со счетом 2:0, ко мне в гостиничный номер зашел Пап Диуф. Теперь он являлся генеральным менеджером «Марселя» и не мог более оставаться моим агентом. Его визит меня весьма удивил, так как обычно он никогда не посещал моих игр за сборную.
– Нужно поговорить, – сразу же объявил он. Я понятия не имел, почему вдруг так срочно ему понадобился. – Одна команда сделала предложение по твоей покупке, и «Марсель» готов его принять. Это будет означать для тебя очень хорошую зарплату.
– Но я не хочу уходить. Я только что подписал новый контракт, и для меня «подписал» означает «подписал». Я не собираюсь никого вводить в заблуждение.
– И все же тебе придется уйти, потому что этого хочет клуб.
– Что за клуб?
– «Челси».
– Я не хочу уходить. Я дал слово. Я никуда не собираюсь уходить.
– Да, но президент готов принять решение уже сегодня.
– Меня это не волнует. И дело даже не в деньгах. Я не хочу никуда переходить. Можешь сказать президенту, что, даже если «Челси» удвоит мою зарплату в сравнении с нынешней, я все равно не собираюсь уходить. Я не хочу!
И на этом мы расстались. Что касалось меня, то разговор был окончен.
Я был сильно взволнован и очень зол. Я чувствовал, что меня загнали в угол, поймали в ловушку, предали. Эта новость просто огорошила меня. Я попросту не мог поверить в то, что мне только что сказали, не мог в то время воспринять это.
На следующий день я улетел в Париж. Как только я приземлился, я сразу же направился к ближайшему газетному киоску купить «Экип», ежедневную спортивную газету, – и увидел заголовок передовицы: «Дидье Дрогба уходит» – или что-то вроде этого. «Возьми себя в руки. Возможно, я что-то упустил!» – подумал я про себя.
Когда я вновь разговаривал с Папом, он убедил меня принять это предложение, поскольку возможность была слишком хороша, чтобы упускать ее. Это обеспечило бы меня и мою семью в финансовом отношении на всю жизнь. Я вновь попытался объяснить ему, что для меня деньги не являлись решающим фактором. Для меня быть частью семьи, которой являлся для меня наш клуб, было важнее, чем зарабатывать баснословные суммы. Собственно говоря, я подумывал о том, чтобы стать игроком одного клуба, «Марселя», как, например, Паоло Мальдини был игроком одного лишь «Милана». Пожалуй, из-за того, что на протяжении всего детства я регулярно переезжал и жил в отрыве от родителей, моим главным желанием стал поиск стабильности и принадлежности чему-то важному, и в семье «Марселя», как я полагал, это как раз и может произойти. Но теперь (в очередной уже раз) вновь приходилось переезжать. Я позвонил Жозе Аниго, нашему тренеру.
– Что происходит, Жозе?
– Боюсь, мне нечего сказать.
Судя по всему, ему дали инструкцию ничего не говорить, хотя я был абсолютно уверен, что потеря ключевого центрфорварда перед новым сезоном его должна была серьезно расстроить.
Я не мог обсудить это даже с женой, потому что, как я обнаружил, я не мог объективно оценивать преимущества и недостатки сложившейся ситуации. Когда мы обсуждали мои трансферы в прошлом, решение всегда было простым и давалось легко. Каждый раз, покидая клубы («Левалуа», «Ле-Ман», «Генгам»), я грустил от того, что приходилось уходить, но чувствовал готовность к переходу на новый уровень. Теперь же, когда мы окончательно обустроились (у нас был уютный домик с видом на море, дети были счастливы, климат был прекрасный), я предлагал всем сняться с насиженного места и отправиться в неизвестность. Нам предстоял переезд в другую страну, на языке которой никто из нас не говорил, и мы не имели ни малейшего понятия, как там все сложится. Жена всегда поддерживала меня, но я знал, что она не будет гореть желанием переезжать. В конце концов, она никогда не бывала в Англии, и для нее это было серьезным шагом.
Как только я вернулся в Марсель, я прямиком направился на встречу с президентом клуба Кристофом Буше. Я вновь заявил, что не хочу никуда переходить:
– Через два-три сезона – да, возможно, но именно сейчас я не готов.
– Что ж, хорошо, но, видишь ли, мы не уверены, получим ли через год или два такое же предложение, – отметил он. Теперь мне все стало ясно.
– То есть вы считаете, что я буду не в состоянии играть в дальнейшем так же, как играл в этом сезоне? Вы думаете, что мне в этом сезоне просто повезло, и хотите теперь на этом заработать? Ладно, если вы так думаете, тогда, я полагаю, ваше решение окончательное, и я перехожу в другой клуб.
Одним предложением он выдал всю подноготную. Для меня этого было достаточно. Он дал понять, что на самом деле он не верил в меня. Психологически мне всегда было важно чувствовать, что те, для кого я играю, в меня действительно по-настоящему верят. Таким образом, мне оставалось только уйти. Не имело значение, какой именно клуб желал меня приобрести: «Челси», «Милан», «Ювентус», «Реал Мадрид», – это было все равно. Я чувствовал себя преданным, словно получил удар в спину, когда услышал, как Буше изложил эту ситуацию.
