Но дни Канариса на посту руководителя абвера были уже сочтены. Все-таки он не был убежденным нацистом, контактировал с англичанами, иногда принимал на работу антифашистов и евреев. Причем подобные протестные настроения были распространены среди многих сотрудников разведки, особенно в центральном аппарате. Не утихало противостояние с РСХА — Главным имперским управлением безопасности (бывшим СД).
18 февраля 1944 г. Гитлер своей директивой сформировал единую разведывательную систему, во главе которой поставил Г. Гиммлера. Соответственно Канарису ничего не оставалось, как отойти в сторону. Его понизили до руководителя Управления торговой и экономической войны. Абвер распустили, а его отделы вошли в разные ведомства.
Когда очередное покушение на фюрера, совершенное 20 июля 1944 г., провалилось, многих бывших сотрудников абвера арестовали. После того как начальник политической разведки службы безопасности В. Шелленберг лично задержал Канариса, его долго пытали и 8 апреля 1945 г. повесили.
25 ноября 1936 г. между Японией и Германией было заключено военное соглашение, по сути направленное на совместную борьбу против СССР. Помимо технического взаимодействия между немецким и японским генеральными штабами, оно предусматривало и координацию действий разведки.
Глава 7. Деятельность японской разведки
В 1930-х гг. отношения между СССР и Японией не были спокойными. Постоянно происходили пограничные конфликты. Так, летом 1938 г. столкновение 2 государств имело место около озера Хасан на границе Советского Союза, Кореи и Манчжурии (северо-восток современного Китая и восток Внутренней Монголии). В этом конфликте японцы показали себя упорными бойцами. На самом деле для их стойкости была причина — японская разведка частично перехватывала радиопереговоры русских, что являлось значительным преимуществом.
С 1938 г. подобных конфликтов насчитывается более 1000. Наверное, самый известный из них — битва у Халхин-Гола в июне 1939 г. Неудивительно, что, будучи под прессингом советских войск, японская армия всячески пыталась ограничить советское военное присутствие на Дальнем Востоке. Немаловажное значение в этом играла японская разведка.
В Советском Союзе в 1930-х гг. функционировала серьезная и эффективная служба безопасности. Иностранные дипломаты сетовали, что советские чиновники вообще стараются с ними не общаться на скользкие темы.
Условия работы для японских агентов были еще тяжелее, чем для представителей Запада, поскольку Москва воспринимала японцев как главных врагов на Дальнем Востоке. И. Сталина сильно встревожили агрессивные действия японцев в конце 1930-х гг. Японская миссия размещалась в определенном ей отеле, телефонные звонки прослушивались, переписка читалась, за всеми японцами устанавливалась слежка во всех местах вплоть до общественных туалетов. Но несмотря на такие препятствия, японская разведка регулярно добывала информацию через перебежчиков, агентов и с помощью радиоперехватов.
В Маньчжурии японцы держали Квантунскую армию, при которой имелось отделение разведки «Харбин Токумукикан» с прикомандированными к нему несколькими тысячами офицеров, получивших образование на русском языке в специализированной школе или образовательном центре. Эти учреждения ежегодно выпускали примерно 100 русскоговорящих офицеров. Самые надежные разведданные о России Япония получала от наблюдателей с границы Манчжурии и СССР. Разведгруппы постоянно следили за приграничной советской территорией и фиксировали количество солдат, танков и лошадей.
Значение разведки для Японии было предельно велико, поскольку она не могла похвастаться военно-экономической мощью. При этом война предполагалась с крупными и сильными странами — СССР, Англией и США. Конечно, победить в одиночку их никакая разведка не поможет, но японцы рассчитывали на военную машину Германии, которая должна была отвлечь на себя основные силы противника. Кроме того, японские военные планы включали в себя усиленную работу по разложению тыла противника и деморализацию с помощью многочисленных диверсионно-террористических актов.
В странах Азии японские разведчики нередко маскировались под религиозных, буддийских и других проповедников и священников, а в храмах и монастырях устраивали тщательно законспирированные опорные пункты для проведения шпионажа и диверсий. Иногда японские разведчики проникали в иностранные государства, гримируясь и переодеваясь прачками, napикмахерами, прислугой, поварами, грузчиками попадали на вражеские корабли для совершения диверсий. На Дальнем Востоке в советских водах Тихого океана японцы проводили разведку под видом рабочих в рыболовных хозяйствах. Зачастую их перебрасывали в СССР под видом корейцев и китайцев. Большое значение в работе японской разведки придавалось использованию антисоветски настроенных мусульман, в основном тюрок и татар. Много скрытых агентов присутствовало в Китае.
Ряды японских шпионов против СССР пополнялись за счет белых эмигрантов, в частности «харбинцев», контрабандистов корейской национальности, различных антисоветских элементов в самом Советском Союзе, например троцкистов, бухаринцев. Причем те, кто обладал партийными билетами, ценились выше, поскольку могли проникать на ответственные участки.
В Харбине были организованы специальные курсы для будущих шпионов в СССР, прятавшиеся под вывесками заведений, обучающих определенной профессии, например шофера, радиста и т. п. Завербованные должны были обучиться соответствующим техническим навыкам и проникать в СССР на военные заводы, значимые железнодорожные узлы и т. п.
На подконтрольной территории японцы довольно часто прибегали к предварительному задержанию лиц, которых предполагалось вербовать, чтобы в таких условиях склонять их к разведдеятельности в пользу Японии. Применялись запугивания с угрозой расправы с близкими людьми и жестокие пытки. При отказе от ведения разведывательно-диверсионной работы практиковался шантаж. Подобные методы воздействия оказывались весьма эффективными.
Порой японцы использовали родственные или какие-либо другие связи кандидатов в шпионы. Например, вне Советского Союза вербовали жен ответственных советских работников. После возвращения семейной пары в СССР принимались за мужа, склоняя его тоже к шпионажу, угрожая разоблачить супругу. Завербованных корейцев часто засылали под видом политически преследуемых элементов. В этом случае все выглядело как «побег» из японской тюрьмы, где они якобы находились за свою революционную деятельность.
