24-го. На другой день в 6 часов поутру прибыли в Лондон. Остановились в том же готтеле, легли спать и не вставали до 12 часов. В пребывание наше в Лондоне погода была тихая, туманная, так что с трудом можно было дышать от сгустившегося воздуха, смешанного с угольной пылью. Я немного простудился, но, невзирая на свою простуду, разделял все удовольствия вместе со своими товарищами, еще не бывшими в Лондоне. Для них я был проводником, показывал все достопримечательные места, достойные внимания и любознательности. Мы побывали в церкви св. Павла, в арсенале, в обоих зверинцах, в панораме, в музеуме, подымались на башню в Пикаделли, откуда виден весь Лондон. Эта башня построена в 1666 году в память пожара и чумы в Лондоне[57]. Также были в Вестминстерском аббатстве и многих других примечания достойных местах. Вечер проводили в театре.
25-го. На другой день в полночь, простясь со своими товарищами — они поехали в Чатам, а мы отправились обратно в Портсмут, куда приехали в 4 часа пополудни и прямо явились на корабль во всей готовности к отплытию в море. Но г-н Молво объявил, что через 7 или 8 дней пришлет груз на корабль и сам возвратится из Лондона.
1814 г.
Январь
2-го. Новый год встречали на корабле «Суворове», вспоминали о своих отсутствующих родных и приятелях, а на другой день подняли якоря, оттянулись на середину гавани, привязали брамсели и подняли брамреи — направились к выходу из гавани на рейд.
4-го вышли из гавани и в 4 часа пополудни бросили якорь, положа пеленг на глубине 51/2 сажен. Грунт мелкий песок, пеленговали South Castle N 50° W и Портсмутскую кирку N 10° О. Погода была пасмурная со снегом.
10-го. Тянули ванты и штанги. Получили с берега компасы и весь астрономический инструмент, находившийся на берегу для проверки.
15-го. Английский вице-адмирал Кокрен поднял свой флаг на корабле «Азии», причем салютовали с корабля из 21 пушки. Он был назначен командующим всей британской эскадры для блокады американских берегов и портов Соединенных Штатов, с ним отправлялся конвой в Вест-Индию. Мы, тоже готовые к отплытию, не могли следовать с этим конвоем единственно только потому, что суперкарго наш Молво не возвращался из Лондона и [не присылал] следуемых вещей для наших колоний за всеми понуждениями и напоминаниями лейтенанта Лазарева, он медлил во вред компании и нашего плавания.
21-го получено письмо из Лондона от г-на Молво, в котором он уведомляет, что груз готов и скоро пришлется в Портсмут. Мы утешались надеждою, что скоро оставим Портсмут, пребывание в котором без дела и по дороговизне жизненных припасов каждому наскучило. А притом и самое плавание наше по позднему времени должно было измениться, вместо западного пути около Горна — идти дальнейшим путем через Австралию. В […] часов вечера получил наш последний хронометр, выверенный на обсерватории по регулятору, находящемуся в адмиралтействе. Установление хронометра было следующее: хронометр № 128 отставал от среднего времени Гринвича на 33'56"; № 343, купленный у г-на Арнольда, отставал от Гринвича 56"; № 1856 отставал от Гринвича 8'26". Ежедневно же, по проверке отставание — первого по 2'2", второго по 11", а третьего по 35". Последний оказался к употреблению негодным по причине неравного отставания.
24-го, пополудни в 2 часа, снялся с якоря конвой, идущий в Вест-Индию, а Молво еще не возвращался в Портсмут, и так мы, будучи в зависимости, с прискорбием сердца смотрели на отправляющиеся корабли в море с ровным брамселевым остовым ветром. Огорчение наше еще больше усилилось, когда узнали, через письмо Молво, что он не может быть готов ранее двух недель. Таковая явная нерачительность этого молодого человека и беспечность в соблюдении пользы компании понудила Лазарева решиться ехать самому в Лондон и узнать все, относящееся до медленности высылки груза подробно.
28-го, в 6 часов вечера, съехали мы на берег и остановились в трактире «Блю-Пост», куда прибыл и Молво из Лондона с объяснением множества препятствий в доставлении груза и в доказательство привез письма от некоторых лондонских купцов, что при всевозможном его старании невозможно окончить дела так скоро, как нам хотелось. Лазарев предъявил значительный убыток, бесполезное стояние здесь и опасности, каким мы должны подвергаться в плавании по южному океану по причине позднего времени. Но все было безуспешно и, как кажется, все нарочно устроено этим молодым и неопытным человеком для своих собственных видов по прихоти.
29-го. Сего числа, пополудни в 2 часа, пришел на рейд транспортный корабль из Неофонландии [Ньюфаундленд] и по положении якоря подрейфовало его на нас, который сломал нам утлегар, а свою безань-мачту.
30-го переменили якорное место и остановились на якоре на 6 саженях, грунт — мелкий песок, и пеленговали Саут-Кестель (S 74° О) и Портсмутскую кирку (N 30°).
Февраль
4-го. Приятная погода. Снялся с якоря Остындский конвой при тихом зюд-ост ветре, под прикрытием 74-пушечного корабля «Денмарк». Видя бесполезность наших советов и увещеваний, чтобы Молво ускорил присылкою груза, решились мы ожидать окончания его дел, которые ему компания доверила в полной мере.
20-го. Пришел о моря английский фрегат «Дранд», имея на буксире французский фрегат «Clorinde», взятый фрегатом «Юноною»; капитан Филимор в этом сражении был тяжело ранен в ногу.
22-го. Снялся с якоря конвой, идущий в Средиземное море и под прикрытием 100-пушечного корабля «Royal Sovereiga».
28-го. Лазарев уехал на берег для окончания счетов, предъявив Молво, находившемуся тогда в городе, что если он того же дня не окончит своих счетов, то он намерен оставить его в Портсмуте. Таковые угрозы немного подействовали на нашего купца и остальной груз был привезен на корабль.
Отплытие из Портсмута, в конвое под прикрытием корабля «Бенбау». Оставление конвоя у острова Мадеры. Обряд мореходцев при прохождении экватора. Прибытие в Рио-Жанерио и некоторые примечания во время пребывания в порте.
Февраль
26-го. Сего числа Молво с остальным грузом приехал на корабль. Конвой, отправляющийся с кораблем «Бенбау» снялся с якоря и пошел к весту. Хотя счеты, по объявлению нашего суперкарго, еще были не окончены, но благоразумие требовало, чтобы не упустить отправляющего конвоя для безопасности плавания в канале, а потому в 5 часов пополудни снялись о якоря и перешли в Лимингтон, куда и прочие корабли конвоя перешли, и остановились на якоре. При рассвете на другой день я ездил на берег для покупок некоторых вещей, нужных для похода. В 8 часов утра, исправя свои надобности, возвратился на корабль. В 9 часов течение начало переменяться и весь конвой при свежем норд-осте (NO) ветре снялся с якоря. В 10 часов утра миновали камень Needle[58]. В 12 часов командор конвоя лег в дрейф сделал сигнал «за начальниками» со всех судов. Г-н Лазарев отправился на корабль «Бенбау», получил инструкцию о том, как поступать во время нахождения нашего под конвоем. По возвращении на корабль в 4 часа снялись с дрейфа, направив курс на вест-зюд-вест вместе с конвоем. Погода были мрачная с сыростью в воздухе.
