Вернувшись в Ливерпуль, Сторм и «The Hurricanes» быстро достигли славы — теперь их останавливали на улице и просили автографы; многие даже пытались им подражать: Билл Харт из «Bootle» «приобрел установку за пятнадцать фунтов. Я теперь прямо как Ринго». Двоюродный брат Ринго Джон Фостер стал Джонни Стиксом (Джонни–палочки) и пытался копировать то, что называлось «атомным битом» Ринго и Пита, сидя за установкой в «Roy Brooks and the Dions» в своем родном Кросби. Многим нравилось в «The Hurricanes» то, что внутри коллектива царила крепкая мужская дружба; кроме того, глядя на них (в частности, на Уолтера и Старра), Фостер понимал, что не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы играть в группе. Якобы для того, чтобы создать себе «сценический имидж», робкий Фостер решил во всем копировать Старра, который выглядел более чем импозантно со своими кольцами, в лакированных туфлях, сверкающем бирюзовом костюме, золотистой рубашке и со светлой прядью в волосах; под светом рампы она становилась серебристой, и завсегдатаи Kaiserkeller считали, что Ринго специально высветлил ее.
Во многих британских городах теперь были свои «Rory Storm and the Hurricanes». В Клэктоне, например, играли «Dave Curtis and the Tremors», а в Дагенхэме — «Brian Poole and the Tremeloes». Пускай «Shane Fenton and the Fentones» находились довольно далеко от столицы индустрии развлечений, зато они были звездами своего родного Мэнсфилда, a «Wayne Fontana and the Jets», знаменитые тем, что в их состав входил тамбуринист, достигли того же статуса в Олдхэме, где последний магазин закрывался в половине одиннадцатого. Количество рок–групп росло как на Дрожжах; были команды вроде «Eagles» из Бристоля (которые выиграли национальный конкурс талантов Boys' Club) или «The Hellions» из Ворчестера, которые, не имея постоянного солиста, приглашали на эту роль богатеньких сынков. Какой–нибудь смазливый паренек на короткое время мог стать «Клиффом» или «Билли», однако это вовсе не означало, что его брали в группу на постоянной основе. Многие из таких коллективов заканчивали свое существование через несколько месяцев, но практика показала, что это явление вполне имеет право на существование.
В Ливерпуле, как только со сцены уходила какая–нибудь группа вроде «The Bobby Bell Rockers» или «Cass and the Cassanovas», сразу же появлялась дюжина им подобных. Помимо знаменитых «Big Tree» Джонни Хатчинсона, 1961 год дал миру «The Hot Rods», «The Konkers», «The Dronetones», «The Albany Four», «The Katz», «The Zeros», «The Lonely Ones», «The Quiet Five», женский коллектив «The Cockroaches» и названную в честь одноименного ливерпульского молодежного журнала «The Mersey beats». В то время было модно включать в название группы слово beat или какое–нибудь насекомое: «The Moths» («Мотыльки»), «The Keenbeats», так же как это сделали и «The Beatles» (название, основанное на игре слов beat и beetles — «жуки». — Прим. пер.). Последние, вместе с «Gerry and the Pacemakers» и «The Remo Four», составляли в Ливерпуле серьезную конкуренцию «Rory Storm and the Hurricanes», которые все же умудрялись выходить на сцену в самый подходящий момент, тогда как для остальных групп свое положение в списке оставалось загадкой. В феврале «The Hurricanes» выступали в качестве хэдлайнеров на концерте в Litherland Town Hall, в котором также принимали участие «The Beatles» и «The Dominoes», но спустя всего лишь месяц в том же зале Рори Сторм и команда уже сами разогревали «The Pacemakers», а в Cassanova Club играли в поддержку «The Beatles».
Самому Рори было о чем побеспокоиться — на авансцену выходили новые герои, такие, как Фредди Старр (ранее — Фауэлл из «ViolentPlayground»), Ли Кертис и Фэрон (он же Билли Рассли), шоумен, который любил патетически падать на колени и делать удары «ножницами»; «Jerry and the Pacemakers» возьмут его в Гамбург в качестве приглашенного вокалиста.
Единственным утешением для амбициозного Рори служило то, что у его группы был всегда напряженный рабочий график; кроме того, они выступали в клубах, расположенных не так далеко друг от друга, и единственное, что от них требовалось, — это привезти с собой гитары, установку и слабенькие усилители (мощностью не более тридцати ватт). Читателям журнала Mersey Beat предоставлялся широкий выбор баров и клубов, где можно было провести вечер: от какого–нибудь пригородного паба, где играли «The Zeros», до «Operation Big Beat» с участием Рори, «Кингсайза», Джерри, «The Beatles» и «The Remo Four» с половины восьмого утра до часу ночи. Подвальный клуб «The Iron Door», который не имел лицензии на продажу алкоголя, работал круглосуточно; в марте 1961 года в клуб на двенадцатичасовую вечеринку «Rock Around the Clock» пришло более двух тысяч человек, что было прямым нарушением правил пожарной безопасности. Более типичным для «The Hurricanes» было приехать в Jive Hive в четверть девятого, отыграть там полчаса, затем перебраться в Cavern на сорок пять минут, потом снова вернуться в Jive Hive, сыграть последними и к полуночи разъехаться по домам.
Группа никогда не ассоциировалась с каким–то определенным клубом или концертным залом, как, например, «The Swinging Blue Jeans» связывали исключительно с клубом их менеджера, Downbeat, «The Undertakers» — с Orrell Park Ballroom, a «The Delacardoes» (два симпатичных парня в очках) с Green Dolphin. «The Beatles» обитали в Cavern, правда, лишь по четвергам — остальные дни были отведены для джазовых исполнителей. Несмотря на царившую там сырость, духоту и темноту, в Cavern находили прибежище те, кто еле сводил концы с концами или на студенческую стипендию снимали мастерские под крышами викторианских домов к востоку от англиканского собора. «The Beatles» имели опыт общения с такой «экзистенциалистской» публикой, еще работая в Kaiserkeller. По словам Силлы Уайт, «они были неряшливыми, как всегда. Чистыми, но неряшливыми, если вы понимаете, о чем я говорю. Потом я послушала, как они звучат. Честно говоря, думала, что будет хуже. Звучали довольно неплохо».
Не все придерживались этой точки зрения. По мнению Колина Мэнли из «The Remo Four», «звук у «The Beatles» был не фонтан». То же отметили и «Swinging Blue Jean»: «слишком громко, хотя в них что–то есть». Иногда они позволяли себе «делать глупости», исполняя песню собственного сочинения, написанную Ленноном и Маккартни, но, как выразилась Хелена Джойс, «они больше нравились, когда гоняли старые номера «Everly Brothers». Как бы то ни было, время шло, и вскоре на сцене Cavern, кроме бит–квинтета, появились школьники старших классов, продавцы и государственные служащие вроде Силлы, которая прозябала в машинописном бюро компании по производству изоляционных кабелей, располагавшейся на Стэнли–стрит.
