Тогда же, за три с половиной десятилетия до смерти Меркадера, в 1940 году, Сталин торжествовал. 24 августа в «Правде» появилось тщательно отредактированное сообщение: «В Мексике в больнице умер Троцкий от пролома черепа, полученного во время покушения на него одним из лиц его ближайшего окружения». Через несколько дней была опубликована редакционная статья, похоже, полностью или фрагментарно написанная Сталиным, во всяком случае, соответствовавшая его стилю. Называлась она «Смерть международного шпиона».[1540] Небольшая по объему, она свела воедино все клеветнические утверждения и проклятия, которые накапливал Сталин почти два десятилетия.
Правительство Мексики приняло на свой счет организацию похорон Троцкого. Пять дней открытый гроб находился в зале Такуба.[1541] Мимо него прошли десятки тысяч людей, из которых лишь горстка относилась к его сторонникам. Остальные были просто любопытствующими, пришедшими посмотреть на тело человека, имя и действия которого почти два десятилетия будоражили мир. 27 августа состоялись похороны.
Основанный Троцким IV Интернационал существует по настоящее время, оставаясь незначительной организацией, претерпевающей новые расколы, слияния и перегруппировки. После войны наряду с Интернациональным секретариатом образовался оппозиционный ему орган — Интернациональный комитет, позже они объединились, затем происходили новые реорганизации. В настоящее время (данные 2001–2003 годов, которые значительно не изменились) существуют девять международных организаций, провозглашающих приверженность «троцкизму», понимаемому ими по-разному.[1542] Кроме того, о своем существовании объявили еще около тридцати мелких организаций и движений. Общая численность всех этих объединений составляет около тридцати тысяч человек.[1543]
Наталья Ивановна Седова оставалась членом IV Интернационала до 1951 года, постепенно отдаляясь от традиционалистов, придерживавшихся мнения, что СССР остается «рабочим государством». 9 мая 1951 года она послала Исполкому Интернационала письмо, сообщив, что разногласия с руководством не оставляют ей иного выхода, кроме как прекратить в нем участие. «Сталинизм и сталинское государство не имеют ничего общего ни с рабочим государством, ни с социализмом, — говорилось в письме. — Они являются самыми страшными и самыми опасными врагами социализма и рабочего класса». Письмо завершалось сожалением, что идеи Троцкого больше не являются руководством к деятельности Интернационала.[1544] Последние годы жизни Наталья Ивановна провела в Париже, где скончалась в 1962 году. Похоронили ее вместе с супругом во дворе дома в Койоакане, где был убит Лев Давидович.
Прямыми потомками Троцкого, оставшимися в живых после трагических событий, являются его внук, сын дочери Зинаиды — Эстебан Волков, живущий в Мехико, и внучка, дочь Сергея Седова — Юлия Аксельрод, живущая в Иерусалиме. Внуки, правнуки и праправнуки Троцкого разбросаны ныне по разным городам России, Мексики, США, Израиля. К своему знаменитому родственнику относятся они по-разному — от преклонения до полного отвержения.
НЕСКОЛЬКО ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНЫХ СЛОВ
Для понимания Троцкого как общественного деятеля важно уяснить различие между политиком и политиканом. Политик, по представлению автора этой книги, — это деятель, подчиняющий собственную практическую работу своей идеологии. Политикан, напротив, подчиняет идеологию собственным практическим целям, которым придает идеологизированный вид, оставаясь прагматиком.
На протяжении всей своей общественной деятельности Троцкий являлся именно политиком. Он оставался верен тем основополагающим догмам К. Маркса и Ф. Энгельса, которые усвоил в молодом возрасте, а затем пытался развить в концепцию перманентной революции.
Троцкий был смелым человеком и вместе с тем фанфароном, мастером позы, любителем эффекта в ущерб систематической работе по упрочению своего положения, как и своих идей. Политическую деятельность он рассматривал как огромную сцену, а себя как великолепного актера, который играет выдающуюся роль — роль в обоих смыслах: и в качестве практического деятеля и теоретика, и в прямом смысле как исполняющего определенную сценическую партию в написанной им марксистско-коммунистической драме.
Ленину ненавистны были эти артистические черты в характере, во всем облике Троцкого, которого он до 1917 года не раз наделял различными нелицеприятными кличками вплоть до «Иудушки», а после прихода к власти признавался Максиму Горькому, что Троцкий «с нами, но не наш».
Лев Троцкий находился в эпицентре всех важнейших событий, связанных с Октябрьским переворотом 1917 года, приходом большевиков к единоличной власти, заключением Брестского мирного договора и Гражданской войной. Во время этих узловых моментов, обеспечивших сохранение власти большевистской партии, началось утверждение тоталитарной системы в России. Троцкий был при этом ключевой фигурой, подчас оттесняя Ленина с решающей позиции, по крайней мере в прикладном смысле.
Не испытывая друг к другу симпатий, Ленин и Троцкий в первое время после прихода к власти сознавали, что они необходимы друг другу, что в случае исчезновения по какой-либо причине одного из них другому крайне трудно будет сохранить властное положение. Троцкий учитывал это вплоть до прекращения активной политической деятельности Ленина в конце 1922 года, Ленин же крайне тяготился этой ситуацией и стремился от нее избавиться.
Именно эти обстоятельства и привели к тому, что Ленин все больше приближал к себе Сталина, в котором видел не только жесткого организатора, но в то же время яростного соперника и ненавистника Троцкого на фронтах Гражданской войны.
В результате в период Гражданской войны и непосредственно после нее возник своеобразный треугольник, в вершине которого находился Ленин, а два остальных угла занимали Троцкий и Сталин. «Угол Троцкого» в то время был значительно более мощным. Но и «угол Сталина» был весомым и подчас грозил стать решающим.
Положение резко изменилось во время болезни Ленина, когда последний оказался в прямой зависимости от генсека и его помощников, а Троцкий стал терять властные позиции. Попытка Ленина опереться на влияние и авторитет наркомвоенмора оказалась бесплодной.
Ни один из большевистских лидеров не отличался, при прочих качествах, во многом способствовавших их личному и колллективному успеху, таким безудержным популизмом, таким демагогическим талантом, которые умело и плодотворно использовал Троцкий, сохранив эти свои способности и в последней эмиграции. В то же время Троцкий был прежде всего революционером, тогда как Ленин и тем более Сталин думали в первую очередь о сохранении власти. Во многих случаях Троцкий не в состоянии был правильно оценить соотношение сил, реальное положение дел, не был приспособлен к решению текущих вопросов в выгодном для себя смысле.
