Одним из важнейших начинаний правительства были так называемые «открытые» аукционы. Они должны были наполнить (и наполнили) бюджет страны реальными деньгами, резко повысить капитализацию российских предприятий.
Среди первых таких аукционов, которые готовило правительство, был аукцион по АО «Связьинвест», производителю телекоммуникационных услуг — непаханое поле в России 1997 года, огромный новый рынок и огромные возможности.
Что же представляло собой АО «Связьинвест»? Вот что писали Альфред Кох и Максим Бойко, готовившие в правительстве эту сделку начиная с 1995 года:
«Привлекательной была… структура “Связьинвеста”, собравшего контрольный пакет акций почти всех местных телефонных станций, так называемых региональных операторов связи». Первоначально сделка планировалась на конец 1995 года, чтобы закрыть ею огромную дыру в бюджете. В качестве покупателей рассматривались международный консорциум (американо-немецко-французский) и итальянская компания «STET». Победили итальянцы. Но вот интересная деталь — когда все препоны (а их было очень много) удалось успешно пройти, зарубежные партнеры выставили новое условие. «Сделка, — пишут Бойко и Кох, — прорабатывалась как раз в момент подготовки и проведения парламентских выборов. Когда же результаты этих выборов стали ясны, то иностранный инвестор, к своему глубочайшему разочарованию, обнаружил, что демократы потерпели поражение».
Одним словом, АО «Связьинвест» решили продать позже и дороже, уже в 1997 году. К этому времени акционерное общество удалось реструктурировать в мощную госмонополию, которая контролировала все виды связи, включая спутниковую, сотовую, междугородную и международную. На продажу выставлено 25 процентов. Будущая сделка рассматривалась как «своего рода показательная операция, которая могла стать хорошим прологом к масштабной денежной приватизации». В 1997 году ставки возросли — речь уже не о сотнях миллионов, а о миллиардах долларов. Открытый, прозрачный аукцион должен ознаменовать настоящий, подлинный переход к «денежной приватизации», которая могла наполнить бюджет страны.
Те, кто готовил аукцион, считали и считают его образцово-показательным.
Все обвинения по своему адресу категорически отвергают. «Ровно в 17.00 в присутствии представителей обеих сторон конверты были вскрыты. Выявили победителя, который предложил 1 миллиард 875 миллионов долларов (консорциум, собранный Владимиром Потаниным и его ОНЭКСИМбанком. — Б. М.) против 1 миллиарда 710 миллионов, заявленных проигравшим консорциумом (куда входили, помимо испанской «Телефоники», другие иностранные участники, собранные Владимиром Гусинским и Михаилом Фридманом. — Б. М.). Никаких претензий по процедуре проведения аукциона Михаил Фридман, представитель проигравшей стороны, в тот момент не предъявлял… А какие могли быть претензии? Фридман сам, находясь в трезвом уме и твердой памяти, написал цифру “1710”. А его конкурент — “1875”… Какой может быть шум? Шум подняли потом Гусинский с Березовским. И если Гусинский хотя бы “Телефонику” привел, то Березовский вообще никакого отношения к сделке не имел.
…С организационной точки зрения это была почти идеальная сделка».
Однако у проигравшей стороны иной взгляд на вещи. Владимир Гусинский, который намеревался купить АО «Связьинвест», шел к сделке два года. Провел огромную подготовительную работу с военными, с Федеральным агентством правительственной связи, которые владели «закрытыми» частотами, собрал финансовые ресурсы. Но правила были изменены в мгновение ока.
До сделки по АО «Связьинвест», то есть первого в стране открытого денежного аукциона, проводились так называемые залоговые аукционы, которые продавец и покупатель готовили сообща, сообща обсуждали детали и решали возникающие проблемы, включая предполагаемую цену промышленного объекта.
Чтобы ввести новые правила игры, их нужно объявить заранее. Дать крупному бизнесу их осмыслить, подготовиться. Но Чубайс, Немцов и Кох настаивали на том, что аукцион должен быть прозрачным. Что старые, плохие правила надо ломать сразу.
Это и привело к информационной войне.
Вот как описывает эти события Борис Немцов:
«Борис Ельцин сначала поддержал наш план борьбы с олигархами. Кстати, сам термин “олигарх” тогда еще не был в обиходе, он появился после конференции “Будущее России: олигархи и свобода”. На конференцию мы пригласили всех известных магнатов, но пришел только Владимир Гусинский. Телекамер было около 100…
Мы с Чубайсом объявили, что очистим Россию от олигархов. Березовский с Гусинским в ответ объявили нам информационную войну. Война против нас заключалась в том, что телекиллер Сергей Доренко еженедельно в программе “Время” обливал нас грязью, рассказывая кошмарные небылицы. Например, ловил за 200 долларов проституток на Тверской, и они рассказывали в эфире общенационального канала, как развлекались в пансионате “Лужки” с Немцовым. Анонимные рассказы анонимных проституток с закрытыми лицами…»
Ярлык «олигархи» (слово, означавшее совсем другое понятие, в частности, из латиноамериканской истории, когда крупные землевладельцы, аристократы, становились одновременно и политической, военной элитой страны) сыграл ключевую роль в российском политическом языке. Ярлык несмываемый, страшный и острый.
«Олигархи» повели атаку на правительство с помощью своих информационных ресурсов.
Чубайс и Немцов в ответ добились, чтобы Ельцин снял с поста заместителя секретаря Совета безопасности Березовского (к истории этого назначения я еще вернусь). Они принесли Б. Н. на подпись готовый указ. Ельцин прореагировал остро. «Кто такой Березовский? — сердито спросил он, если верить словам Немцова. — Вы правительство, вас я знаю, а он никто». Зачеркнул слово «указ» и написал «распоряжение».
Однако применять к Березовскому другие методы административного воздействия Ельцин не собирался. Это было против его правил. Не в его менталитете.
Борьба на информационном поле продолжалась. Но победителей в ней быть не могло. Ельцин раздраженно следил за участниками схватки. Хотел понять, насколько чистым выглядит само правительство, которое так яростно борется за чистоту бизнеса.
Изо дня в день страна слушала из уст телеобозревателей глубокомысленные рассуждения о том, что политика правительства некомпетентна, непродуманна, противоречива, непрофессиональна, неправильна, порочна, абсурдна. Доказательством служила не только последняя сделка по АО «Связьинвест», но и в целом вся политика приватизации последних лет, все действия правительства «младореформаторов».
