В Нью-Йорке, где мы должны были пересесть из американского самолета в наш, делегацию встречали представители конгресса США, наш посол в США А.Ф. Добрынин и представитель СССР в ООН О.А. Трояновский. Когда мы сходили с трапа, они шепнули:
– Пленум уже состоялся. Генеральным секретарем избран Горбачев.
И в делегации началось настоящее ликование. Я полушутя сказал своим коллегам:
– Подождите радоваться, пока не сядем в самолет. У нас же национальный траур!
* * *
Как можно оценить этот короткий, наверное, не имеющий шансов получить много страниц в истории период – период Черненко? Поначалу у меня лично был однозначный ответ: потерянные тринадцать с лишним месяцев в такой трудный для страны период. Потом я начал осторожнее относиться к оценкам. Может быть, эти тринадцать месяцев не были так уж потеряны, может быть, они даже были нужны, чтобы понять, насколько страна нуждается в переменах и реформах, притом радикальных. В этом смысле, может быть, и «черненковщина» готовила почву для перестройки.
Михаил Сергеевич Горбачев. На переломе
Избрание М.С. Горбачева Генеральным секретарем ожидалось с известным нетерпением и широко (хотя отнюдь не всеми) приветствовалось. С первых дней пребывания на этом посту он имел многочисленных сторонников, готовых ему помогать, с ним работать, а если понадобится, и вместе с ним бороться. В этом смысле Горбачев был в гораздо более предпочтительном положении, чем, пожалуй, любой его предшественник, может быть, за исключением Ленина, но обстановку в стране, настроения политической элиты и руководства партии того времени я знаю лишь по книгам и поэтому от категорических суждений воздержусь.
Мне хотелось найти какую-то краткую, но емкую характеристику М.С. Горбачева. Не знаю, удалось ли, но я рискну изложить свой вариант.
Мечтой, заветной целью Михаила Сергеевича было придать социализму «человеческое лицо», преобразовать социальный строй и режим. Это удалось лишь отчасти, пожалуй, и времени на это требовалось больше, и политическая программа должна была быть основательнее, точнее. Но что ему действительно удалось, так это то, что советский народ впервые за свою историю увидел во главе страны лидера с «человеческим лицом». Не божество и не тирана, не великого гения, но и не подпаска, а современного человека, с серьезным образованием, нормальной речью, цивилизованным поведением. Это заслоняло и ставшие вскоре очевидными недостатки – такие, как многословие, склонность к повторениям и т. д. Другие качества нового лидера – смелость, решительность (порой, правда, и ее нехватка), способность глубоко прорабатывать сложные вопросы экономики и политики – становились очевидными со временем, в течение следующих лет.
И уже очень скоро стало ясно, что очень многие (особенно среди более молодой части населения) восприняли перемены в высшем руководстве не только с удовлетворением, но в значительной мере даже с оптимизмом, обрели уверенность, что страна, наконец, выходит на верный курс.
Меня где-то с конца восьмидесятых – начала девяностых годов интересовал вопрос: имелся у М.С. Горбачева заранее продуманный, так сказать генеральный план радикальных перемен или его политика была в основном импровизацией и он действовал по известному рецепту Наполеона Бонапарта – ввязаться в драку в надежде, что ход событий сам подскажет, как действовать дальше.
Уже после того, как Михаил Сергеевич отошел от руководства страной, я решился задать ему этот вопрос. Он ответил так: над несколькими важнейшими проблемами я думал давно и имел какой-то общий план, а во многом действительно ход событий подсказывал, что делать дальше.
У меня нет сомнений в том, что этот ответ был точен и правдив.
* * *
О том, что Горбачев – человек незаурядный, думающий, способный к политическому творчеству, я впервые услышал от Ю.В. Андропова, о чем уже писал выше, а со временем я и лично убедился в справедливости тех высоких оценок, которые давал Андропов Горбачеву. Но сегодня меня больше занимает другое: что именно заставило Андропова обратить на него внимание, выделить из когорты многочисленных партийных руководителей?
Зная Ю.В. Андропова по совместной работе в ЦК КПСС, я убедился, что он быстро мог определить интеллектуальный потенциал и способность к самостоятельному мышлению работников. Думаю, что он увидел эти главные положительные черты тогдашнего секретаря ставропольского крайкома и потому решил его поддерживать и выдвигать, а позже – постараться сделать своим преемником на посту Генерального секретаря ЦК КПСС.
И это дает мне основания думать, что на высокий пост Горбачев пришел с неплохими «домашними заготовками», кое-какие из них он «обкатал» во время многочасовых бесед с Андроповым, ежегодно проводившим свой отпуск в Кисловодске, входившем в Ставропольский край.
Личность лидера, руководителя всегда была носителем субъективного, случайного в процессе развития общества, происходящего все же в соответствии с определенными объективными закономерностями. Но та или иная личность со своим набором качеств, особенностей мышления, характера и темперамента, как правило, оказывалась востребованной и могла по-настоящему реализоваться в качестве руководителя тогда, когда этот набор ее особенностей отвечал назревшим общественным потребностям.
Почему фигура Горбачева привлекала, я бы даже сказал, притягивала внимание руководящих деятелей страны, начиная с Андропова? Кроме молодости (а ему было тогда немногим больше 50 лет, что на фоне других тогдашних лидеров было просто «комсомольским» возрастом) – солидное образование: не разного рода суррогаты вроде партшкол, а Московский университет!
И что может быть еще важнее – живой, острый ум, интерес к проблемам, к обществу, к людям. Эти качества были к 1985 году очевидны и более широким кругам как в партии, так и в обществе в целом, и они были востребованы, что объясняет быстрый и даже бурный рост популярности нового советского лидера.
* * *
Пока что я говорил о фактах, достоверность которых у меня не вызывает сомнений. Но отвечая на вопрос, с какими намерениями, с какими планами пришел Горбачев к власти в стране, я вступаю в сферу догадок, ощущений, умозрительных суждений.
Прежде всего, я уверен, что Горбачев отвергал практику сталинского тоталитаризма, и полагаю: он ясно понимал – Н.С. Хрущев только начал, я бы даже сказал, обозначил борьбу с ним, но и сам был непоследователен и тем более не обеспечил преемственности линии XX съезда, не создал гарантий против попыток повернуть страну вспять.
Горбачев, судя по тому, что я понял в его политических намерениях (притом изначальных, тех, с которыми он пришел на высокий пост), ставил своей целью продолжить и закрепить линию, начатую XX съездом КПСС. На практике это означало демократизацию порядков в стране, создание более надежных гарантий прав партийных и беспартийных граждан, включая право больше знать о политике и положении в обществе и более эффективно на эту политику влиять.
