— В последнее время меня заинтересовали некоторые цифры, — начал разговор Иван Данилович.
— Какие цифры вы имеете в виду? — спросил Третьяков.
— Коммунистов у нас в дивизии пятьсот тридцать, а комсомольцев тысяча двести тридцать пять. Это же здорово!
— И это не все, — сообщил Третьяков. — На очередных партийных собраниях частей будет рассмотрено более тридцати заявлений комсомольцев о приеме их кандидатами в члены партии.
— Вопрос, конечно, не только в количестве. Во имя Родины командиры и бойцы идут в бой, не щадя жизни. Хотят быть коммунистами, подают заявления в партию. Надо, чтобы прием проходил без всяких проволочек. Комсомольцы и коммунисты у нас составляют третью часть дивизии. Это же большая сила! Мы должны поставить дело так, чтобы в учебе и в бою каждый коммунист и комсомолец повел за собой еще двух беспартийных. Пожалуй, настало время изменить стиль нашей агитационно-пропагандистской работы. В боевых условиях нет возможности проводить собрания, необходимо беседовать с каждым бойцом или с небольшими группами. Во всем рассчитывайте на мою помощь, Иван Нестерович.
Вскоре беседы с каждым бойцом или с небольшими группами стали в дивизии основным методом партийной и комсомольской работы. Члены партийных и комсомольских бюро полков постоянно находились в ротах и взводах. В качестве агитаторов использовали тех, кто отличался в боях.
На примерах фронтовиков учились мужеству черняховцы, учились воевать так, чтобы каждый стал героем в предстоящих боях.
В ночь на 14 августа колонна автомашин штаба дивизии въехала в Новгород. Над городом нависло черное небо. На его фоне едва вырисовывались силуэты церквей. Колонна остановилась перед высокой стеной. Водители не успели заглушить моторы, как последовала команда «вперед». Машины одна за другой ныряли под огромную арку Новгородского кремля.
Штаб дивизии разместился в здании древнего собора. Многие впервые видели знаменитый Новгородский кремль и были поражены величавой красотой древних стен, башен и храмов, особенно грандиозным памятником Тысячелетию России. С его высокого круглого постамента смотрели на бойцов отлитые из металла фигуры Ломоносова и Пушкина, Минина и Пожарского, Суворова и Кутузова. Выделялась фигура Александра Невского, семьсот лет назад разбившего псов-рыцарей на льду Чудского озера.
На рассвете из штаба фронта передали, что в дивизию выехали член Военного совета Северо-Западного фронта генерал Т.Ф. Штыков и командующий Новгородским укрепленным районом генерал И.Т. Коровников.
Начальник штаба капитан Пашков доложил полковнику Черняховскому план обороны Новгорода. Не успел он свернуть карту с обстановкой, как вдруг с дребезгом посыпались стекла из окон и штукатурка с потолка. Помещение заволокло дымом и красноватой кирпичной пылью, где-то поблизости разорвалась вражеская бомба. Пашкову осколком стекла поцарапало лицо.
— Товарищ полковник! — тревожно окликнул капитан.
— Все нормально, — отозвался Черняховский. — Я здесь! Видимо, пора нам отказаться от уюта и КП располагать в укрытии. Надо перебраться в подвал Грановитой палаты. Действуйте. А я пошел встречать члена Военного совета фронта.
Едва Иван Данилович вышел из здания, как воздух вновь наполнился пронзительным воем падающих бомб. Загремели разрывы. В пыли и дыму Черняховский пробирался к одной из башен Новгородского кремля под названием «Кукуй». Там уже собрались командиры частей дивизии. Вскоре туда прибыли и представители штаба фронта.
Генерал Штыков коротко рассказал об обстановке, создавшейся на фронте.
— Войскам, защищающим Ленинград. необходимо время, чтобы подготовить оборону на случай, если враг прорвется. Перед дивизией поставлена ответственная задача: задержать немцев на подступах к Ленинграду в районе Новгорода. Военный совет фронта обращается к вам с одним требованием: Новгород защищать до последнего.
— Можете на нас положиться, товарищ генерал, — за всех ответил Черняховский. — Пока бьются наши сердца, Новгород без приказа не оставим врагу.
— Командование предоставляет вам полную инициативу, — сказал Штыков, обращаясь к Черняховскому, — учтите, что времени на организацию обороны осталось в обрез. Завтра враг может подойти к городу.
Черняховский понимал, что силы его дивизии ограничены, к тому же распылены, и ему представлялось разумным заранее подготовить город к обороне, чтобы противник, имеющий численный перевес, не захватил его с ходу.
Черняховский доложил члену Военного совета свое решение. Тот согласился с ним. Комдив тут же начал отдавать боевые распоряжения командирам частей первого эшелона. Одним он наносил обстановку прямо на их карты, другим ставил боевые задачи устно. Лаконичные, четко сформулированные приказы Черняховского понравились Штыкову.
— Товарищ полковник! Если удержите Новгород, представим на генерала!
— Не о том хлопочу, товарищ член Военного совета.
— Знаю.
— Нас прежде всего интересует, какая будет поддержка? Одна дивизия не выстоит перед столь крупной группировкой фон Буша.
— Так уж и не выстоит? Надо выстоять!
— Мы понимаем, товарищ генерал, что значит для Родины Новгород. А для нашей дивизии после Шяуляя Новгород — место, где на карту поставлен вопрос чести ее бойцов, командиров и политработников. Разработан план отражения врага, но мы надеемся, что будут использованы все силы, которые есть на этом направлении.
— Что ж, поможем!
Пожелав успеха, член Военного совета попрощался со всеми.
Вернувшись на свой командный пункт, Черняховский дал указания командирам батальонов, выделенных для подготовки города к обороне. Их суть сводилась к тому, чтобы в первую очередь подготовить к обороне каменные здания на перекрестках и площадях, создать систему взводных и ротных опорных пунктов, батальонных узлов сопротивления, учитывая пригодность зданий для кругового наблюдения и обстрела. Огневые точки в домах должны были прикрывать одна другую фланговым огнем, чтобы здания, превращенные в опорные пункты, соединялись ходами сообщения, улицы, переулки и промежутки между домами, коридоры внутри домов перекрывались баррикадами.
Передовые части дивизии на рассвете 14 августа заняли оборону в четырех-шести километрах от западной окраины Новгорода. 55-й полк — на рубеже Григорово — Новая Мельница; 56-й полк — слобода Покровская — Юрьев, так что левый фланг его выходил к реке Волхову. Отдельный разведывательный батальон капитана Котова закрепился на втором рубеже, по обводному каналу на западной окраине Новгорода.
