Прошло всего два года после шумного успеха Ерёменко в «Красном и чёрном», и вот уже новый триумф не заставил себя долго ждать. Причём вновь в телевизионной постановке. Речь идёт о фильме Леонида Квинихидзе «31 июня», где Николай сыграл влюблённого молодого художника. Эта роль прибавила к толпам поклонниц актёра ещё несколько сотен тысяч молоденьких девиц. Вновь по его адресу стали приходить мешки писем и телеграмм. Однако и это были только «цветочки». Через год пришёл новый триумф, в десятки раз перекрывший два предыдущих, когда Н. Ерёменко сыграл стармеха Сергея в фильме Бориса Дурова «Пираты XX века». Но расскажем обо всём по порядку.
Идея снять эту картину пришла к Б. Дурову и С. Говорухину (он писал сценарий) из тогдашних советских газет. В одной из них они прочитали сообщение о том, что некие морские бандиты напали на итальянское судно и похитили 200 тонн урановой руды. Так как этот случай был уже не первым в заграничных морях и океанах, можно было говорить о широком распространении этого явления в те годы. Дуров и Говорухин решили использовать эту тему в своём новом фильме. Они погрузили в трюмы придуманного советского судна большой груз опиума для фармакологической промышленности и пустили его в плавание.
Фильм был закончен в 1979 году и в первую очередь показан руководящим работникам ЦК ВЛКСМ. И тогдашний руководитель советского комсомола Борис Пастухов внезапно назвал картину… «идеологически вредной». Что такого крамольного углядел он в истории противоборства безоружных советских моряков с пиратами, неизвестно, однако его слово оказалось решающим, и фильм положили на полку. Сколько бы он там пролежал, неизвестно, но в дело вмешался случай. Кто-то из расторопных работников Госфильмофонда решил отправить картину на дачу к самому Брежневу, чтобы он на досуге попереживал за советских моряков. И генсек настолько проникся этими переживаниями, что посоветовал кинематографистам поскорее выпускать картину на широкий экран. В 1980 году фильм «Пираты XX века» вышел в прокат и буквально через несколько недель возглавил список лидеров. Заняв 1-е место, он собрал на своих сеансах 87,6 млн. зрителей. Такого успеха не знала и не будет больше знать ни одна советская картина («Москва слезам не верит» соберёт в том же году 84,4 млн.).
Читатели журнала «Советский экран» назвали тогда Ерёменко лучшим актёром года. А ведь попал он в эту картину совсем не так легко, как многие думают. Вот его собственный рассказ:
«Обычно не меня выбирали, а я выбирал: с тех пор как снялся в „Красном и чёрном“, на меня всегда был спрос. Мне очень хотелось сыграть в „Пиратах…“, но режиссёр Дуров не уверен был, что „любимец дам“ потянет роль героя крутого боевика. Уж больно стойкий был у меня тогда имидж „Жюльена Сореля“. Разговариваем мы, вижу, не очень-то он ко мне расположен, читаю в его глазах сомнения. Я тогда подошёл поближе к нему и предложил пощупать бицепсы. Он пощупал и утвердил меня на роль…
Все трюки на съёмках я выполнял сам. А мне за это ни рубля не заплатили. А ведь я тогда чуть не погиб. Помните эпизод, где мой герой прыгает со скалы на борт корабля? Я прыгнул, естественно, рядом с бортом, выныриваю и — о Боже! — чувствую, что меня затягивает под лопасти винтов. Не знаю уж, как удалось выбраться…
Когда в 80-м мне вручали приз как лучшему актёру года, а вручали мне, Пугачёвой за „Женщину, которая поёт“ и Дмитрию Золотухину за „Петра“, я сказал: „Как странно бывает: играешь Жюльена Сореля в "Красном и чёрном" или Меншикова в "Юности Петра", а тебя и не замечают, хотя вся страна после "Красного и чёрного" на ушах стоит, а сыграл в "Пиратах…", и тебя превозносят до небес за то, что ты хорошо плаваешь!“ Тогда те, кто вручал, несколько потупились…»
Вскоре после выхода «Пиратов…» с актёром приключилась такая история. Он ехал на своей машине, и его внезапно остановил гаишник. Потребовал права. Ерёменко высунулся в окно, показал своё лицо и сказал: «Вы меня не узнаёте? Это же я, Ерёменко из „Пиратов XX века“!» Гаишник посмотрел на него внимательно, а затем произнёс: «Вот ты и ездишь, как пират!» И проколол ему талон.
Между тем начало 80-х оказалось для Ерёменко щедрым на награды. В 1980 году ему была присуждена премия Ленинского комсомола, а три года спустя ему присвоили звание заслуженного артиста РСФСР.
После нескольких лет относительного затишья, когда ролей в кино у Ерёменко было не очень много, у него вновь наступила горячая пора. Один за другим на экраны страны стали выходить фильмы, в которых он вновь играл совершенно разные роли и исторических деятелей (граф Орлов в «Царской охоте», 1990), и крутых парней («Я объявляю вам войну», 1990; «Снайпер», 1992), и мерзавцев («Троцкий», 1993; «Крестоносец», 1996), и даже вышедших в тираж любовников («Обещание любви», 1995).
В 1991 году Ерёменко мог осуществить свою давнюю мечту — сыграть Ставрогина в «Бесах» Ф. Достоевского. Режиссёр Игорь Таланкин предложил ему эту роль, но тот отказался. Почему? Н. Ерёменко так отвечает на этот вопрос: «Когда я увидел свои кинопробы, испугался за самого себя. Понял, что не выдержу целый год жизни в состоянии такого напряжённого нравственного самоанализа, в ситуации постоянной погружённости в бездны больного, изломанного сознания. И я себя отгородил, оберёг от этого материала, от этого тяжёлого душевного испытания, хотя, может, буду жалеть об этом до конца своей жизни».
В 1995 году Ерёменко дебютировал в кино как режиссёр: он снял картину «Сын за отца…», в которой главные роли сыграл он сам и его отец — Николай Ерёменко-старший. О том, как ему пришла идея снять эту картину, актёр рассказывает:
«Это кино я вынужден был снять. Был хороший сценарий. Я предлагал снимать по нему фильм своим друзьям. Лёне Квинихидзе, например. Но по тем или иным причинам все куда-то „сваливали“. Или денег мало им казалось, или по времени не совпадало. Я был просто поставлен перед фактом: если не я, то вообще ничего не будет.
Кроме этого, мне хотелось с отцом сыграть первый раз в жизни… вместе. Мы ни разу вместе не снимались. И я хотел придать ему сил: ему исполнилось семьдесят лет, у него было два инфаркта, и он начал сникать. Надо было его как-то поднять. Сниматься он не хотел ужасно, говорил: зачем это надо, что за ерунда, если мы с тобой вдвоём облажаемся, то мне под конец будет такой позор. Но я рискнул, заставил отца сняться, и он воспрянул! У него появилось какое-то четвёртое дыхание, он и сейчас много снимается. Сыграл блестящую роль в театре, в спектакле „Костюмер“».
Отмечу, что Н. Ерёменко-старший много лет был председателем театрального общества и президентом Конфедерации творческих союзов Белоруссии.
