Конечно, очень обидно, что не показали по телевизору, но я помню, как горели глаза у зрителей в зале. И как они и Алла Борисовна лично аплодировали мне.
* * *
Концертный зал «Россия». Алла Борисовна выходит со сцены, я готовлюсь к выступлению, за кулисами — моя мама, она как раз тогда приехала ко мне в гости. И тут — мама видит Пугачеву. Естественно, пройти мимо она не могла! Шепчет мне: «Познакомь!»
Я подвожу их друг к другу, представляю:
— Алла Борисовна, это моя мама.
Мама в порыве чувств хватает ее за руку, жмет — и это продолжается минут пять! Я вижу, что у Пугачевой с каждой минутой глаза становятся все больше, больше… Кое-как уговариваю маму отпустить руку Аллы Борисовны.
Пугачева вежливо что-то отвечает, мама в восторге. А Алла тихонько шепчет мне на ушко: «…Ничего себе, … у тебя мама…» и показывает мне руку, которую та пожимала. И только тут я понял причину, по которой у Пугачевой округлялись глаза: у нее на пальце было огромное кольцо, а мама сжала ей руку изо всех сил. Представляете, насколько ей было больно?! Но она вытерпела!
* * *
После того как Пугачева попеняла мне на то, что ее мало в моей программе, я придумал спектакль «Арлекин» — вот там ее было много! Спектакль сняли на видео и привезли Алле Борисовне на дом — так сказать, на суд самого главного зрителя.
Мы приехали с моим директором Р. в квартиру Филиппа Киркорова. Как положено, взяли цветы, конфеты, охрана нас пропустила. Звоним в дверь, открывает женщина. Мы поздоровались, сняли обувь, женщина куда-то вышла, а мы стоим ждем. Тут она вернулась и говорит:
— Ну проходите же.
И уже повернувшись ко мне:
— Сань, у тебя есть сигаретка? У меня кончились.
И тут я понимаю, что встречала нас сама Пугачева! Я не узнал ее! Дома она была совсем другой, два совершенно разных человека. Хорошо, что хватило ума не спросить, когда выйдет Алла Борисовна. Она б меня за дверь выставила! Я до сих пор ей не признался…
Алла Борисовна Пугачева — самая настоящая муза для меня. Я считаю, что это — эпоха. Это не легенда, это — легендище. Это — планета. Воспитать пять поколений людей на своих песнях — такого не удавалось больше никому. Разве что Кобзону. Мы все пропитаны ее творчеством.
Ну а лично я благодарен Алле Борисовне за рождение жанра, которому посвящаю всю свою жизнь. Она была у меня первая. И если бы я не надел тогда, в десятом классе, тот балахон из марли, может быть, не стал бы тем, кто я есть сейчас. А вы бы не читали эту книгу.
Театр под руководством Александра Пескова
Мой коллектив собирался одновременно и легко, и сложно. Легко — потому что все, кто так или иначе появлялись в моей сценической жизни, были моими единомышленниками.
Сложно — потому что я одиночка. Родоначальник жанра, самостоятельная личность. Что мне надо: парик, колготки — и вперед. Все делалось «методом тыка» — так рождалась эта профессия и жанр на эстраде, который сегодня входит в энциклопедию циркового и эстрадного искусства.
Естественно, я понимал, что нужно шоу. Потому что один пародист на сцене — это уже было. Мой жанр — новый, удивительный, ни на что не похожий, и особенно был таким в то время, когда я только начинал.
В самом начале, в 1988 году, когда я только перебрался в Москву и начал становиться популярным, я взял в команду двух артистов балета, буквально как в анекдоте — по объявлению. Это были хорошие молодые ребята, профессионалы. Месяц мы репетировали в Калининграде, сделали вместе с моим первым балетмейстером Еленой Бартусовой (впоследствии именно она собрала первую балетную труппу нашего театра и вошла в историю моего творчества) программу на 20 минут. Небольшую, но грамотную, профессиональную в отличие от того, что я делал раньше, — как мне ни грустно себе в этом признаваться, оно тянуло больше на художественную самодеятельность.
Премьера не где-нибудь, в Колонном зале Дома союзов. Костюмы от Вали Юдашкина. Программу назвали «Я приглашаю вас на праздник». В ложе Михаил Горбачев и Раиса Максимовна. Меня об их приезде не предупредили. Когда я вышел и увидел их — просто обалдел. Не помню, как отработал программу, но успех был колоссальный. Все встали. С того момента мое кредо — я должен каждый концерт поднимать зал с кресел в финале действа.
Потом поехали на южные гастроли. Первый город — Евпатория. На театре висела огромная афиша с моим портретом. На меня шли, я уже собирал полные залы, хотя на самом деле в программе моих было всего 20 минут. Остальное время было отдано гениальному конферансье Андрею Васильеву. А я, что называется, «работал лицом».
Все шло хорошо, пока однажды мои мальчики — Веня и Андрей — не почувствовали себя «звездами». И объявили мне, что их не устраивают условия. Пытались диктовать свои. На что я очень быстро и четко среагировал — купил им обратные билеты и отправил в Москву. Без обид. Но если вы не работаете так, как сказал я, вы не работаете со мной.
Так закончился мой первый опыт создания коллектива. При этом мы расстались без скандалов. Я понимал, что ребята действительно хорошие, далеко пойдут, если захотят. Но у меня не было желания разбираться с их амбициями.
Их судьбы сложились по-разному. Венька — очень мудрый мальчик, мы дружим до сих пор. После нашего расставания он пошел в группу «Лесоповал». Его моментально туда взяли, когда он сказал, что работал у Пескова. И до сих пор там танцует. Я очень рад за него, искренне.
А вот у второго парня, Андрея, судьба сложилась печально — он умер от СПИДа. И мне его очень жаль.
* * *
Про свой коллектив я могу рассказывать бесконечно, может, даже отдельную книгу напишу.
Я — безумно счастливый человек. Потому что в моей жизни есть люди, которые пришли на мой зов в театр Пескова и отработали в нем по 6, 13, 15 и даже 26 лет. И сегодня у меня работает женщина — Ольга Пескарева, зав. пошивочным цехом, мы вместе 28 лет.
И я никогда ни с кем не ругаюсь. Я отпускаю!
* * *
Как-то в 90-е мы с моими ребятами приехали в Ялту, остановились в гостинице, естественно, вечером, после выступления, был праздник, пришли друзья-знакомые, тусовка, веселье. Утром у меня в номере раздается звонок. А я сам только
