На суде до конца разоблачена гнусная роль подсудимых, возглавлявших уголовно-хулиганствующие элементы, показана вся их преступная деятельность. Судебный процесс раскрыл отвратительное моральное лицо каждого подсудимого, всесторонне показал общественную опасность совершённого ими преступления…Вина подсудимых в судебном заседании доказана полностью. Все преступники, за исключением Дементьева, признали свою вину и заявили о своем раскаянии в совершенных ими тяжких преступлениях. Суд, учитывая особую общественную опасность подсудимых, как основных организаторов и активных участников бандитских действий приговорил Черепанова, Мокроусова, Кузнецова, Сотникова, Зайцева, Каркач и Шуваева к высшей мере наказания – расстрелу. Остальные подсудимые приговорены к длительным срокам заключения в исправительно – трудовых лагерях строгого режима…».
Один из участников новочеркасской «смуты» Петр Сиуда, отсидевший шесть лет «от звонка до звонка» был убит при невыясненных обстоятельствах 5 мая 1990 года: его за то, что он проводил собственное расследование и чересчур настырно ковырялся в обстоятельствах новочеркасской трагедии…
Правосудие по-хрущёвски
На полях этого документа имеются визы членов Президиума ЦК КПСС Воронова, Брежнева, Косыгина, Шелепина, Куусинена, Ильичёва, Суслова, Микояна, Полянского, Гришина. Нет только подписи самого палача – Хрущёва. Однако есть такая вот приписка помощника Первого секретаря ЦК: «Тов. Хрущёв Н.С. читал. 26. 08. 62 г . В.Лебедев».
В данной записке говорится и о том, какое наказание понесли подлинные виновники Новочеркасской трагедии: директор электровозостроительного завода имени Будённого Курочкин был «исключён из партии и снят с должности», секретарь парткома завода Перерушев был «освобождён от своих обязанностей» и получил «строгий выговор с занесением в учётную карточку». Такое же «наказание» получили: делегат ХХII съезда партии, первый секретарь горкома Логинов и председатель горисполкома Замула, хотя на суде в показаниях свидетелей приводились многочисленные факты, свидетельствовавшие о прямой вине провокатора Курочкина, о бездушном отношении городских властей к нуждам и запросам рабочих (отвратительное снабжение продовольственными и промышленными товарами, запущенность жилищного строительства, серьёзные недостатки в культурно-бытовом обслуживании рабочих завода и жителей посёлка «Октябрьский».)
На суде всплыл, к примеру, такой эпизод: первого июня взволнованные рабочие окружили директора завода и поинтересовались, как же им теперь сводить концы с концами, когда расценки на оплату труда рабочих урезали на треть, а цены на мясо и молочные изделия подняли на треть. Директор НЭВЗ им. Будённого Курочкин нагло отрезал: «Если не хватает зарплаты на мясо и колбасу, жрите ливерные пирожки».
Именно эти слова, которые быстро разошлись по цехам, стали детонатором классовых выступлений в Новочеркасске. Раздавались требования расправы над администрацией предприятия, а прибывшего в тот же день на территорию завода первого секретаря Ростовского обкома КПСС, Басова , сытенького и чистенького, вышедшего на балкон заводоуправления, чтобы успокоить митингующих, рабочие забросали бутылками, камнями, палками и прочими предметами. Рабочие негодовали: «Да они ещё издеваются над нами, сволочи!».
«Они» – это знаковое слово. Слово, которым всё чаще будут пользоваться советские люди говоря о власть имущих. Слово, которое показывает, что рабочий класс впервые именно в Новочеркасске осознал на собственной шкуре всю «прелесть» «общенародного» государства, провозглашенного всего полгода назад, на ХХII съезде в ревизионистской Программе КПСС, впервые понял, что с упразднением диктатуры пролетариата общество раскололось на два антагонистических класса: на «мы –трудящиеся» и «они – активно формирующийся класс советской номенклатурной буржуазии», которая на словах вела к коммунизму, а на деле уводила от него.
Свергнувшая Хрущёва клика Брежнева, которая оставила свои автографы на той «расстрельной» «Записке», не только не исправит курс государственного корабля в сторону ленинско-сталинских предначертаний, но и многократно усилит разрыв между «верхами», которые, по образному выражению Никиты Сергеича, «ели вареники с маслом и со сметаной», и «низами», которым оставалось только пальцы сосать. Отрыв от масс, о пагубности которого не раз и не два предупреждал партию И.В.Сталин, приводя даже образное сравнение с причиной гибели Антея, всё более и более углублялся.
Не приходится сомневаться, что Иосиф Виссарионович Сталин, возглавлявший государство диктатуры пролетариата, расстрелял бы не семерых рабочих, а семь партийных функционеров.
И был бы тысячу раз прав!
Оренбургская трагедия
Сделав Георгия Жукова министром обороны за поимку «матёрого шпиона и палача» Берия, Хрущёв, как «Верховный Главнокомандующий» настоял на том, чтобы тот отдал приказ о проведении очередных учений с проведением испытания атомного оружия на живых людях. В этом эпизоде проявились в полной мере авантюризм, жестокосердие и бездумье Хрущёва. Такой необходимости не было, ибо все трагические последствия атомного взрыва за 9 лет были досконально изучены на хрестоматийном примере Хиросимы и Нагасаки. И тем не менее…
14 сентября 1954 года приказ об организации очередных учений был подписан министром обороны. Об истинной цели этих учений знали только двое – Хрущёв и Жуков. Биограф Г.Жукова А.Н. Гордиенко пишет: «На Тоцком полигоне под Оренбургом 40 тысяч военнослужащих были брошены в ядерный ад. Три четверти солдат быстро умерли от ожогов и лучевой болезни. Ещё 10 тысяч на всю жизнь остались инвалидами».
Об этом факте пишет и писатель-исследователь Владимир Карпов:
«Семьи военнослужащих накануне взрыва были эвакуированы в Сорочинск. А после взрыва они сразу же вернулись в свои повреждённые финские домики, начали наводить порядок, сметали радиоактивную пыль обычными тряпками, и жёны стирали одежду мужьям, вернувшимся с учений. А спустя некоторое время началось: выпадали волосы и зубы, болели кости, покидали силы. Тридцатилетние, недавно могучие мужчины превращались в дряхлые развалины. Наверное, уже все участники этих учений вымерли. В городах, которые были названы выше, были открыты новые кладбища, а теперь они заполнены. Итоги этих учений, как и трагические последствия, хранились под грифом секретности и неразглашения».
Так на чьей совести лежит кровь 40 тысяч «невинно убиенных» советских солдат – жертв Тоцкого полигона? На совести Хрущёва? Или на совести Жукова?
