– У вас есть суеверия и приметы, которые вам помогают или, может быть, мешают?
– Конечно. Есть такая примета всех артистов: если у меня что-то падает из рук – текст или сценарий, я его поднимаю и присаживаюсь на него. У меня же эта примета дошла до маразма: если у меня падает телефон, то я на него не сажусь – я его прикладываю сзади. То же самое с ключами или книжкой. Еще я очень боюсь летать на самолетах. Сейчас я летаю очень часто, поэтому возникает мысль: когда-то же это должно произойти, сколько можно летать без проблем? Я беру с собой в полет какие-то вещи. Сначала я делал это бездумно, потом на эмоциях, и в конце концов, я понимаю, что это все так шатко, что я иду по острию, и со временем я понял, что такое вера, что такое традиции, которых придерживаются люди. У некоторых людей, миллиардеров, с которыми ты общаешься, есть медиумы, которые им в чем-то помогают. Себя нужно чем-то подкреплять, потом что страшно стоять одному. Примет у меня много. Например, посмотрев в детстве фильм «Пункт назначения», я теперь не могу срывать бирки с чемоданов. Если кто-то мне их срывает, я их просто бью по рукам.
– Вы вспомнили про медиумов. А каким Вы сами видите Ваше будущее?
– Думая о будущем, оглядываясь на прошлое, я испытываю жуткий страх, потому что вспоминаю философское высказывание: «Осторожно, мечты сбываются!» Настолько захватывают мечты о будущем. В последнее время я постоянно об этом думаю. После того как мы общались с Руди Пересом на эту тему, сидя у него на кухне и кушая бесподобное мясо, приготовленное им по-аргентински. После этого общения и моих собственных размышлений мне вспоминается последнее событие – Евровидение. На самом деле все было странно. На каждой репетиции, на каждом выступлении происходила какая-то гадость, которая меня обезоруживала и выбрасывала за борт. То декорации не помещаются, то со льдом проблемы. Сколько раз мы все переделывали на генеральных репетициях! Я старался не думать, что это мне может помешать. Представьте, идет генеральная репетиция, все отработано и отрегулировано, я выхожу на сцену, принимаю позу, которую придумал за два дня до этого, начинаю петь, и вдруг выключается музыка. В зале в это время журналисты составляют портрет победителя. И это происходит именно тогда, когда я настраиваюсь думать только о победе. Будучи в Майами, я проезжал несколько незастроенных пустырей для домиков, между виллами Хулио Иглесиаса и Мадонны.
– Вы верите, что эти участки земли вас ждут?
– Я надеюсь на это, – улыбнулся Димочка. – Недавно снова проезжал мимо них, они еще не были застроены.
– Пока еще недвижимость в Америке недорогая, нужно брать. Главное – земля, а дом потом построите.
– Да, – улыбнулся своей мечте Димочка, – но не хочется к этой мечте привязываться. Хочется себя не потерять. Хочется прежде всего найти смысл жизни. Понятно, что все его ищут на протяжении всей своей жизни. Мне хотелось бы делать больше свободных шагов в стороны, чтобы они приносили удовлетворение и успех. Я уже не представляю свою жизнь без успеха. Хотя не хочется становиться типом, жаждущим успеха. Это не очень хорошо. Мне бы хотелось много чего попробовать. Попробовать себя в разных видах деятельности. Как и всем, хотелось бы иметь семью.
– Вы мечтаете о детках?
– Конечно.
– Мальчика хотите или девочку?
– Обоих.
– Вы уже придумали имена?
– Да. Если дочь, то будет точно Алиса. А если мальчик, то, наверное, Данил или Никита. Но до этого нужно дожить.
– Желтизна захлестнула телевидение, прессу и Интернет, – вспомнила я о наболевшем. – Если бы Вы поделились своей болью, может быть, им бы стало стыдно за то, что они делают?
– Наоборот, – усмехнулся Димочка, – это бы подтолкнуло желтую прессу писать еще больше. Ведь в прессе помимо несостоявшихся артистов есть еще несостоявшиеся журналисты, – снова широко улыбнулся мой собеседник. – Когда я работал с несбывшимися артистами, они мне не помогали, а мешали, навязывали свои мысли и идеи. Журналистика – непростая профессия, которую я пытаюсь понять. Многие вещи журналисты мотивируют тем, что если артист заявил о себе, стал известным, то, пожалуйста, будь известным до самого конца. В этом есть своя философия, но я не согласен, что нужно лезть в больницу, когда человек лежит там при смерти или тяжело болен. Журналисты считают, что люди должны об этом знать и сострадать своему любимому артисту. Но, по-моему, это не совсем правильно. Были и со мной неприятные вещи, на которые я стараюсь не обижаться, я пытаюсь их оправдать. Но как меня шокировало то, что творит пресса с Бритни Спирс в Америке!!! Она же не может водить нормально машину, потому что в ее окна лезут папарацци. И ее штрафуют за то, что она поворачивает в ненадлежащем месте. Папарацци становятся неотъемлемой часть твоего каждодневного обихода, атрибутом твоей популярности. И здесь нужно разобраться, что для тебя важнее. В нашей же прессе не хватает профессионализма, который выражается в...
– ...в проверке фактов, например, – подхватила я, – или когда журналист даже не выходит из дома, чтобы взять интервью, а придумывает все и делает вид, что интервью взял. У Вас есть возможность обратиться к читателям, которые держат эту книгу сейчас в руках, не только в подтверждение того, что интервью я честно брала специально для этой книги, но и для того, чтобы пожелать им чего-нибудь.
– Я бы хотел сказать, – Димочка широко улыбнулся, – что Лена Ленина – приятная собеседница, которой не все равно. И еще я хотел бы пожелать читателям прежде всего выбора. Дорогие читатели и слушатели, я вас люблю, как это ни странно звучит, и многими событиями в моей жизни я благодарен именно вам. Вы – это тот смысл жизни, который помогает себя реализовать, который дает желание жить и силы для новых свершений.
После того как Димочка рассказал мне все, я снова и снова задавала ему вопросы, требуя новых деталей, и когда, наконец, он уже не мог продолжать, так как ясно представил себе, что я просто пыталась увидеть, сколько времени ему потребуется, чтобы он рухнул передо мной на пол, он сдался и зевнул. Пришлось поцеловаться на прощание. Чтобы не злоупотреблять терпением звезды, поцеловала его всего один раз. Но долго-долго...
Глава тринадцатая
Юморист Гарик Мартиросян
О том, кто?
С кумиром армянской и всесоюзной молодежи мы познакомились за кулисами на съемках «Комеди клаб». Это как раз та самая программа, на которую ты в качестве VIP-гостя едешь два часа по пробкам и столько же обратно, а потом сидишь в эфире всего тридцать секунд, из которых двадцать девять над тобой издеваются в изощренной форме.
