Например, Шри Б. В. Нарасимха-свами – президент всеиндийского общества Саи Самадж – опубликовал биографию Махарши под названием «Самореализация», а Йоги Суддхананда Бхарати составил жизнеописание Махарши на тамильском языке. Наконец, Свами Шивананда обращается к своим ученикам с призывом: «Посвятите все свои силы духовной практике, и вы достигнете освобождения, подобно сияющему мудрецу Махарши!»
Свами Тапасьянанда из Миссии Рамакришны пробыл в ашраме всего три дня и беседовал с Махарши, после чего написал о своих переживаниях в письме, которое было опубликовано в индийском журнале «Веданта Кешари». «Махарши произвел на меня неизгладимое впечатление. Я не могу судить о том, является ли он просветленным, ибо, согласно веданте, только святой может узнать святого, а я сам к таковым точно не отношусь. Но всякий может почувствовать, что этот человек, кем бы он ни был, не обычное человеческое существо. Все его поведение с полной очевидностью показывает, что он находится в состоянии совершенного осознания и удовлетворенности, так что не нуждается ни в чем более для завершения полноты своего блаженства. Он лишь кажется существующим в нашем мире, ничего не ожидая и ни о чем не беспокоясь… Неважно, просветленный он или кто иной, но мне ясно одно: личность Махарши исполнена благости и любви, он глубоко погружен в себя, одновременно осознавая все происходящее вокруг, и лишен малейшей тени тщеславия!»
После ухода Махарши в махасамадхи его присутствие в ашраме ощущалось настолько сильно, что однажды там появилась Ананда Майи Ма – горячо любимая народом святая, родом из Северной Индии. Подойдя к гробнице Махарши, она отказалась усесться на приготовленное для нее почетное место, пояснив: «Зачем такая торжественность? Я пришла почтить своего Отца и хочу сидеть вместе со всеми на этой святой земле…» Когда же ее стали расспрашивать о ее собственном духовном опыте и других современных святых, она ответила только: «Он был как Солнце, а мы – его лучи!» Добавим, что к настоящему времени Ананда Майи Ма тоже покинула землю, но по всей Индии продолжают действовать не менее десятка посвященных ее памяти ашрамов, где проводятся ежедневные духовные песнопения.
В Индии распространен такой вид духовных подвижников, как странствующие санньясины, которые поначалу получают посвящение от учителя, но далее занимаются практикой почти самостоятельно. Переходя с места на место, они нигде не задерживаются подолгу, всякий раз медитируя в новом храме. Вообще, Махарши считал обеты санньясы ничем не лучше мирских обязанностей и однажды, услышав о принятии санньясы одним из старых ашрамитов, заметил: «Даже после прихода сюда привязанности не покинули его… Для самореализации не нужны никакие обеты! Все, что требуется, так это самовопрошание!» Тем не менее, разумеется, многие санньясины посещали также и ашрам Махарши, нередко с целью получить наставление, но никогда не желая остаться там навсегда, а стремясь к сохранению духовной свободы. Однако и после того, как они продолжали свои странствия, контакт с Махарши не прерывался.
В период пребывания Махарши в пещере Вирупакши там подобно метеору несколько раз появлялся ученый Нарасимха-свами, который получил его благословение путем прикосновения. В том же году он отправился совершать тапас (подвижничество) в поселок неподалеку от Мадраса и расположился возле храма Ганеши. На восемнадцатые сутки строгого поста, проснувшись посреди ночи, он увидел фигуру Махарши, который приблизился и уселся перед ним. Нарасимха в изумлении попытался приподняться на своем ложе, но Махарши удержал его голову рукой, чтобы тот не двигался. Все тело подвижника пронзило словно ударом тока, и он догадался, что получил хастадикшу – особую милость гуру, передаваемую через прикосновение.
Конечно, Махарши никуда не отлучался с Аруначалы, а несколько лет спустя при встрече с Нарасимхой припомнил, что произошло с ним самим в ту ночь. Он лежал на кровати, но не был погружен в самадхи и внезапно почувствовал, как его тело поднимается над землей, пока все вокруг не исчезло в сиянии света. Вскоре он опустился в незнакомом месте возле храма Ганеши, куда он вошел и что-то сказал или сделал, но не мог припомнить, что именно. Затем так же неожиданно он вернулся в пещеру и поделился случившимся со своим преданным Палани-свами… Выслушав этот рассказ, Нарасимха ничуть не удивился, что описание храма в точности совпало с местом его подвижничества.
Другой случай произошел с Гунтуром Лакшмикантхамом – учеником Ганапати Муни, с которым мы уже хорошо знакомы. Преданный Махарши учитель всегда повторял: «Я песчинка, тогда как он – гора Меру (центр мира)», – и обещал как-нибудь взять Гунтура с собой в ашрам, чтобы тот мог получить наставления в хридайя-видье (раскрытии сердца) от самого Махарши. Однако случилось так, что Ганапати Муни ушел в нирвану, не выполнив своего обещания. Поначалу белый свет померк для Гунтура, но годом позже у него появилась возможность самому попасть в ашрам и встретиться с Махарши.
В случайном стечении обстоятельств Гунтур был склонен усматривать скрытое проявление воли своего покойного учителя, тем более что там находился его сын, однако Махарши ни разу даже не повернул головы в его сторону. Только спустя некоторое время он вдруг спросил другого преданного, переписывающего стихи Ганапати Муни, понимает ли тот их смысл. Убедившись, что смысл остается скрытым, Махарши принялся сам объяснять отдельные шлоки, и Гунтур весь обратился в слух, ибо в них шла речь о сосредоточении помыслов в сердце! При последних словах: «Хотя сердце всепроникающе, поскольку человек отождествляет себя с телом, оно расположено в груди справа», – Гунтур почувствовал нахлынувшее на него блаженство. Так Махарши исполнил обещание его учителя, нисколько не выказывая своего внимания к упованиям молодого подвижника.
Среди простого народа: «жизнь вместе»
Не следует, однако, думать, что Махарши окружали одни святые и подвижники. Напротив, в ашрам приходили совсем простые люди из окрестных деревень и оставались там, чтобы лечить больных, помогать на кухне, разносить почту и выполнять прочую нехитрую работу. Но не следует также думать, что эти простые люди не имели никакого духовного опыта и жизнь в ашраме просто казалась им более легкой. Напротив, условия в ашраме были нелегкими, особенно для женщин, но всех ашрамитов удерживала там и связывала вместе бесконечная любовь к Махарши. Конечно, их любовь не была безответной, и все они с восторгом и благодарностью вспоминают, каким блаженством было само присутствие Махарши и сколько внимания он уделял нуждам каждого из них.
