Авраншен и Котантен с их бесчисленными перелесками и болотами упираются в соседнюю Бретань. Ромбовидное пространство низинных лесистых земель соединяет Канкаль и Каролле, включая в свой состав острова Шози и возвышающуюся над равниной гору, позднее посвященную святому Михаилу. В марте 709 года внезапный сильный прилив поглотил всю территорию между Долем и морем, превратив гору в остров, на котором укрылись монахи — ныне это знаменитый монастырь Мон-Сен-Мишель. Над этими топкими берегами нависают утесы западной оконечности Котантена, с противоположной стороны которого резким контрастом выглядят пологие дюны побережья, протянувшиеся до самых рифов Кальвадоса. На другом конце залива Сены утесы и каменистые пляжи длинной дугой протянулись до самой Булони. Низинная Нормандия в те времена изобиловала болотами. Реки, загроможденные островами, то и дело меняли свои русла, а прибрежные долины, затопляемые во время прилива, превращались в озера. Сеть старинных римских дорог, все еще используемых, была достаточно густой на территории между Руаном и морем, становясь более редкой на южном берегу.
Топонимика Нормандии хранит воспоминания о древних галлах и римлянах, меньше названий норманнского происхождения, к которым относятся слова с окончаниями bec (ручей), bœuf (хижина), tot (дёрн),fleur (залив) и несколько других. Названия Байё, Кутанса, Лизьё, Руана восходят к древним галльским поселениям; Лилльбонн, Валонь, Эврё — римского происхождения, Берне и Ле-Андели, вероятно, возникли в меровингские времена. Мортань и Вир, должно быть, основаны первым поколением нормандцев. Кан, предназначенный быть центром герцогской власти на территориях к югу от Сены, сформировался около 1000 года при слиянии рек Орн и Одон из нескольких деревень, появившихся, видимо, незадолго до того.
Происхождение герцогства Нормандского овеяно легендами. Начиная с 876 года регион Руана, подвергшийся страшному разорению норманнами в 841-м, а затем снова в 845 году, выступает в роли перевалочного пункта на пути викингов, направлявшихся на берега Ла-Манша. Вероятно, группа полуоседлых поселенцев обосновалась тогда на подступах к городу. В те же времена близ Нанта появилась аналогичная колония, которую в 936 году уничтожил герцог Бретонский Ален Кудрявая Борода.
Около 893 года один из викингов, обосновавшихся в регионе Руана, Рольф (Ру на старофранцузском и Роллон на современном французском языке), напал на Байё, убил тамошнего графа и похитил его дочь, еще девочку. Когда она достигла брачного возраста, он взял ее в наложницы, и от этого сожительства родился сын — Вильгельм Длинный Меч. Благодаря таким связям с местным населением смягчались дикие нравы норманнов. Французам удалось в 910 году у стен Парижа, а в 911-м — Шартра остановить немногочисленное войско Роллона, состоявшее из отрядов кочующих викингов с побережья Северного моря, к которым примкнули искатели приключений из числа саксов и фризов. Король Франции едва ли был в состоянии прогнать этих разбойников за море, однако те вдруг сами ощутили потребность в стабильной оседлой жизни. Герцог Французский Роберт, чьи земли пострадали от норманнского набега, и архиепископ Реймсский выступили посредниками в организации встречи короля Карла Простоватого с предводителем захватчиков, которая и состоялась в 911 году в Сен-Клер-сюр-Эпт.
Кто был этот Роллон, у которого король Карл, даже одержав две победы, счел за благо купить мир? Его реальная личность сливается с легендарным образом. Одни считают его норвежцем, другие — датчанином. Важная особа, недавно гостившая у короля Англии, или же один из тех удачливых авантюристов, о которых повествует эпос? Не Рольф ли это по прозвищу Пешеход, прозванный так за свой гигантский рост, поскольку ни одна лошадь не могла его носить? В Сен-Клере он будто бы женился на дочери короля Гизеле — факт сам по себе сомнительный, но подобный финал волшебной сказки свидетельствует, что уже тогда норманны понимали, сколь велико в христианском феодальном мире значение матримониальных связей между правителями. В дальнейшем они будут умело пользоваться этим инструментом политики.
Договоренность в Сен-Клере едва ли была закреплена надлежащим образом составленным документом; скорее всего, это было простое устное соглашение с весьма расплывчатыми условиями, последствия которого проявились только по прошествии времени. Современники усматривали в нем всего лишь эпизод борьбы, которую вот уже двадцать с лишним лет вели короли Каролингской династии с семейством герцогов Французских. Действительно, Карл Простоватый уступил норманну территорию архиепископства Руанского, между реками Брель, Эпт, Эр, Авр и Див, по праву принадлежавшую его строптивому вассалу. Что же касается юридического аспекта этой территориальной уступки, то нам ничего не известно об этом: едва ли Роллон принес вассальную присягу Карлу Простоватому. Уже спустя несколько лет это соглашение было оспорено, и возникшая неясность породила серию конфликтов. На Бессен, Йемуа, Авранш и Котантен не распространялись условия первоначального договора.
Хронисты X века, дабы подчеркнуть контраст современного им положения дел со славным прошлым Каролингов и более ранним периодом истории Нормандии, любили изображать запустение территорий, на которых обосновались Роллон и его сотоварищи, рисуя картину совершенно черными красками. Между тем, даже если вся политическая и экономическая жизнь Нормандии действительно была дезорганизована, существует множество косвенных свидетельств того, что там осталось местное население, среди которого «люди севера» вскоре растворились и которое оказало значительное влияние на восстановление социального порядка.
В 924 году новая королевская уступка принесла Роллону диоцез Байё вместе с Йемуа, а возможно, и Мэн, который, правда, вскоре ускользнул из рук норманна. Наконец, в 933 году король Рауль в обмен на вассальную присягу пожаловал Вильгельму Длинному Мечу, преемнику Роллона, диоцезы Авранш и Кутанс, где обосновалась другая колония викингов, не имевшая ничего общего с руанской колонией. Вплоть до 1000 года не прекращался приток в Нормандию иммигрантов, позволявший им поддерживать контакты как со Скандинавией, так и с датчанами, обосновавшимися в Англии.
К середине X века в регионе сложились два главных центра норманнского заселения: один в области Ко и регионе между Сеной и Рилем, а другой — в Бессене и Котантене, где сеньоры сохраняли фактическую независимость от герцогской власти. Между этими группами, вероятно, существовали этнические различия: на востоке преобладали выходцы из Норвегии, а на западе — датчане. Тогда как на востоке, вокруг Руана и Фекана, где обычно пребывали герцоги, процесс культурной ассимиляции протекал быстрее, на западе поселенцы дольше сохраняли прочные связи с северной цивилизацией и враждебно смотрели на герцогов, которые, претендуя на господство над всеми норманнами, сами покорились епископам и усвоили французские нравы. Действительно, романизация герцогской династии началась уже в первом поколении. Хотя сам Роллон, формально принявший крещение в 912 году, вплоть до своей смерти в 930 году сохранял верность скандинавским богам, он распорядился крестить своего сына Вильгельма и передал его на воспитание некоему воину Бото, известному как своей отвагой, так и благочестием. Молодой человек, вероятно, даже выучился читать. Наследуя отцу, поставившему его во главе своего народа, он вместе с тем стал и членом семьи христианских государей, будучи супругом Хильдегарды, дочери графа Вермандуа, и свояком графа Пуатье. И все-таки долго еще в Нормандии не забывали скандинавского Тора: хотя христианизация герцогства в основном завершилась к 1000 году, однако еще в начале правления Вильгельма Завоевателя на боевой клич воинов молодого герцога Dieus aïe! («Да поможет нам Бог!») порой отзывалось эхо Thor aïe! («Да поможет нам Тор!»).
