139
Я описываю это так подробно, потому что в пути при каждой возможности я делал отметки на клочках бумаги карандашом. — Н. М.
Из стихотворения Н. А. Некрасова.
Стихотворение включено в книгу Н. А. «Звездные песни» (ч. I, стр. 72) под заглавием «Идейный поезд» с подзаголовком «Модерн». Строка 10 читается в книге так: «В край, где грезам нет предела». В остальном редакция та же.
Повторяю, что я так подробно помню все это потому, что в конце пути мне удалось записать карандашом на клочке бумаги все эти детали и с них написать эти. — Н. М.
Сочинено стихотворение «Идейный поезд» в 1910 г. на операционном столе при удалении у Н. А. Морозова опухоли, нажитой им в Шлиссельбургской крепости.
В Двинской крепости Н. А. Морозов написал все «Повести моей жизни» и настоящую повесть.
В письме к редактору газ. «Русское слово» от 25 апреля 1913 г. из Петербурга Н. А. Морозов сообщал: «Вышел из Двинской крепости совсем здоровым» (Письмо к Ф. И. Благову. Рукописный отдел Гос. библиотеки им. В. И Ленина шифр «Р. С. 17/43»).
Сохранилось несколько писем Н. А. Морозова из Двинской крепости. Одно из них — ответ некоему Матвею Ивановичу, который спрашивал, где он может достать книги «В начале жизни», «Откровение в грозе и буре» и др. Н. А. Морозов указал ему адреса издателя (письмо от 24 июля 1912 г. Рукописный отдел Гос. библиотеки им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде. Собрание Э. П. Юргенсона, шифр «V. 4. 4»).
Первая из названных книг — «В начале жизни. Как из меня вышел революционер вместо ученого». Изд. В. М. Саблина, М., 1907, 265 стр., с илл., ц. 80 коп. Содержание книги составило т. I «Повестей моей жизни». Письма из Двинской крепости к академику Б. Б. Голицыну см. в тексте.
К повестям Н. А. Морозова, написанным после выхода из Шлиссельбургской крепости, относятся еще очерки под названием «За снежными вершинами. Из путевых заметок», не связанные по теме с настоящим изданием. Их содержание видно из названий отдельных глав: «Первые дни в Закавказье», «В горной Имеретии», «В горных ущельях Сванетии», «В избушке на курьих ножках», «На неведомом курорте», «У забытого памятника прошлого», «Латпарский перевал». Повесть напечатана в журнале «Вестник Европы» за 1910 г. (№ 4 стр. 50—71; № 5, стр. 64—88).
«Письма из Шлиссельбургской крепости» впервые напечатаны в журнале «Вестник Европы» за 1909 г. (№ 1—3, 5—7). Затем изданы отдельной книгой под тем же названием (СПб., 1910). В обращении «К читателю», помеченном: «Ноябрь 1908 г.», Н. А. Морозов передавал свой разговор с одним из друзей, ознакомившихся с письмами частным образом: «"Почему вы не отдаете в печать этих писем?" — спросил тот. — Что может быть интересного для публики в посланиях, прошедших через цензуру таких министров внутренних дел, как Сипягин, Плеве и другие? — возразил Николай Александрович. — Ведь в этих письмах мне было запрещено говорить о чем бы то ни было, кроме своего здоровья, занятий и семейных дел. Они ни для кого не интересны, кроме моих собственных родных и близких знакомых».
Собеседник напомнил, что Шлиссельбург не был обыкновенной темницей. «Самый остров был двадцать лет изолирован от всего живого мира. Поэтому все, что там делалось, стало интересно не для одних друзей» автора, «но и для многих посторонних». «Ваши письма, — говорил этот друг Н. А. Морозова, — будут интересны многим по месту, из которого они написаны, а другим интересны, кроме того, и с одной, совершенно особой, точки зрения. В воспоминаниях, появившихся в "Былом", "Минувших годах", "Историческом вестнике" и других журналах, подробно описана внешняя сторона жизни заключенных в старой Шлиссельбургской крепости, но еще плохо выяснена их внутренняя, интимная и духовная жизнь, а ваши письма именно и являются официально засвидетельствованными документами психического настроения человека, считавшего себя навеки погребенным».
«Но эта интимная сторона жизни мало или, лучше сказать, односторонне очерчена и здесь, — сказал Н. А. Морозов. — Неужели вы думаете, что я все 25 лет своего третьего заключения только и думал о том, что можно было сообщать родным через департамент полиции и министров внутренних дел? Нет! Такие мысли постоянно чередовались с другими, о которых я не имел ни малейшей возможности писать. Даже из этих писем были вычеркнуты администрацией некоторые места».
Н. А. Морозов после долгого раздумья решил опубликовать свои «Письма из Шлиссельбургской крепости». Всех писем — с 18 февраля 1897 г. по 6 августа 1905 г. — восемнадцать. Их рукописи, конечно, от усердного чтения «готовы были обратиться в клочья». Некоторые восстановлены по черновикам, вывезенным из крепости. Подлинники писем долгое время хранились у одной из сестер Н. А. Морозова, но впоследствии были утрачены. Для настоящего издания в письмах сделаны некоторые сокращения, не коснувшиеся, впрочем, рассказов о настроении Н. А. Морозова, о его научных занятиях, воспоминаний о различных эпизодах из его жизни за границей до 1881 г. Сокращения отмечены многоточиями в прямых скобках.
Даты писем — по старому стилю.
Отец Н. А. Морозова умер 24 марта 1886 г. (см. «Повести моей жизни», т. I). Мать, Анна Васильевна, скончалась 11 марта 1919 г., 85 лет от роду. Из их шестерых детей (сын Петр и пять дочерей) никто не пережил Н. А. Морозова. Единственный сын его брата Александр умер в Ленинграде во время блокады в войну 1941—1945 гг. Все сестры были замужем. Их фамилии в порядке их старшинства по рождению: Екатерина Зыкова, Надежда Грушецкая, Аграфена (Груша — в письмах из крепости) Франция, Вера Захарова, Варвара Мясищева (сообщение К. А. Морозовой).
Имеются в виду братья жены П. А. Морозова.
Марья Александровна Васильковская — гувернантка младших детей в семье родителей Н. А. Морозова.
Об «улучшении» обстановки жизни политических заключенных в Шлиссельбургской крепости сказано, конечно, лишь в расчете на первых читателей этих писем — на жандармские власти. О жутких условиях, в которых царские жандармы содержали попавшихся к ним в плен революционеров, рассказывает сам Н. А. Морозов в очерках, составляющих настоящий том его «Повестей». Мрачная обстановка жизни в «государевой» каторжной тюрьме обрисована Н. А. Морозовым в очерке «Тени минувшего» и в других повестях настоящего тома, а также в воспоминаниях других шлиссельбуржцев, особенно В. Н. Фигнер (Соч., тт. I—VII, 1932) и М. В. Новорусского (1933).
