– У нас все подсчитано и все записано.
– А сколько у вас туалетов тоже записано?
– А как же!
– Сколько же?
– Два: мужской и женский, как и везде…
Барон Унгерн получал посвящение Пратимокоши в Цонгольском дацане. Монахи дацана нарисовали ему большую защитную диаграмму Дугар Гаржама. Барон носил ее за спиной, свернутую в трубочку, кончик торчал, и все думали, что это меч. С тех пор как она у него появилась, не брала его ни одна пуля. Был он неуловим и про него слагали легенды.
Защищать буддизм Унгерну пришлось, когда на Ургу двинулся десятитысячный корпус генерала Чу Лицзяна. Махакала, как его называли монголы, выступил навстречу, имея пять тысяч ополченцев, не желающих возвращения китайцев. Испытываемый защитниками дефицит патронов был восполнен благодаря инженеру Лисовскому, освоившему способ лить пули из стекла. Летели они недалеко, но прошибали насквозь. Так состоялась крупнейшее за последние двести лет сражение на территории Монголии. В чистом поле сошлись пятнадцать тысяч человек. На вершине близлежащей сопки кружился ургинский лама, заклиная духов помочь защитить родные земли. Духи помогли. Барон, лично выведший своих ополченцев в атаку, даже не был ранен.
Потом на седле, чересседельных сумах, сбруе, халате и сапогах Унгерна насчитали более семидесяти следов от пуль. Китайцы были обращены в бегство. С приходом Махакалы для Монголии закончилось иго «гаминов» (от китайского «гэмин» – революция), то есть революционеров, которых барон Унгерн, мечтавший о реставрации династии Цин, люто ненавидел.
Армия барона возросла до внушительных размеров, и ему положено было иметь адъютанта. Так как носить за спиной большой свиток было неудобно, он возложил это на своего помощника. И тут у него случился роковой бой, в котором его и схватили, а адъютанту удалось спастись.
Это случилось из-за внедрившихся в части Азиатского корпуса генерала Унгерна агентов ВЧК, которые восстали против барона Унгерна. Они, убив ближайшего помощника генерала Резухина, захватили его силой и передали большевикам 22 сентября 1921 года. Остатки войск Унгерна были полностью уничтожены юго-восточнее Ургы монгольскими войсками Сухэ-Батора. Барон Унгерн был расстрелян 15 октября 1921 года в Новосибирске.
Один монгол очень любил предсказания. Однажды он спросил у шамана место своей смерти и её подробности.
– Ты погибнешь от коровьих рогов и случится это уже завтра.
– Если хочешь, поспорим, что на этот раз ты ошибся. Уж я-то знаю, как избежать коровьих рогов.
На следующий день он рано встал, забрался на крышу своего дома и стал наблюдать, как коров гонят на выпас. Так он, довольный, нюхая свой любимый табак, просидел до вечера.
«Скоро закат, и я буду свободен, опозорю этого шарлатана», – говорил себе монгол.
Когда коровы вернулись, он внимательно за ними наблюдал. Вот уже последняя корова проходит под ним. Тут комар с жужжанием залетел к нему в ухо. Ужасная боль пронзила его. Он достал табакерку, снял крышку, к которой была приделана миниатюрная ложка из коровьих рогов, и стал ей ковырять в ухе. Как он не старался достать, комар сидел глубоко и продолжал жужжать. Тут он ненароком проткнул себе барабанную перепонку, упал и покатился вниз с крыши. Падая, он упал на рога коровы, причем своей собственной. Так он не смог выиграть спор и закончил свою жизнь.
В конце лета последователи тибетского буддизма проводят службу почитания 16 архатов[15] – Нэйдан-хурал.
Верующие отмечают дни памяти 16 архатов в течение полутора месяцев, начиная с полнолуния шестого месяца после тибетского Нового Года.
Торжественные молебны совершаются в эти дни рано утром. Во время их проведения в храмах вывешиваются танки с изображениями архатов. Во время проповеди монахи рассказывают верующим о жизни архатов и совершенных ими добродетелях.
Праздник Нэйдан-хурал призывает верующих помнить об опасности всякой привязанности к земной жизни, поскольку эта привязанность всегда ведет к новым и далеко не всегда благим перерождениям.
Во время одной такой службы в буддийской Монголии в начале прошлого века вышла перепалка между гебкуем – блюстителем порядка и унзадом – главой монашеского хора. Последний утверждал, что пришло время активных действий, что надо меняться – отказаться от роскоши и подношений, начать пасти скот и кормить самих себя. В конце концов унзад взлетел в воздух и ушел через верхний проем крыши храма в небо, благочинный последовал за ним. Все были в растерянности, но монахи всё же закончили молитву. Только к вечеру прилетел весь растрепанный благочинный.
– Почему ты один? Где наш унзад? Кто теперь за него службы будет вести?
– Гнался я за ним, гнался, да так и долетел до самых 33 небес! Тут он стал подниматься выше, а я развернулся и полетел обратно: у меня, чтобы лететь дальше, добродетели не хватает.
После этого случая унзада никто больше не видел, а остальных монахов коммунисты вскоре сослали или расстреляли.
Был один случай в Урге, древней столице Монголии. Там среди послушников был «тулку», наделенный сверхобычными способностями, но никто об этом не догадывался. И вот однажды на занятиях по философии учитель объяснял:
– Все вокруг вас сотворено мыслью. Значит, все это пусто и не имеет реальной сущности.
– Понятно! Того, что мы видим, на самом деле не существует. Значит, и то, что мы считаем несуществующим, может на самом деле иметь сущность! – сказав это, один ученик повесил свою накидку на луч солнца, проходящий через весь класс.
Так люди узнали, что этот ученик является перерожденцем одного великого ламы. То была хорошая весть для монахов, которые уже 20 лет искали перерождение своего учителя, а некоторые уже потеряли надежду найти его. Со временем ламу возвели на трон ученики предыдущего воплощения его самого.
Геолог во Внутренней Монголии
Один геолог, который давно ушел на пенсию и жил в Подмосковье, рассказал мне интересную историю. Как-то раз во время экспедиции по Внутренней Монголии он забрел в монастырь, одиноко укрытый в ущелье среди скал. Дороги туда не было, и он, спускавшись с помощью снаряжения со скалы, сорвался с большой высоты. Монахи обнаружили его в бессознательном состоянии и отнесли к себе в келью.
В монастыре проживало всего десять старых монахов. Они уже давно отреклись от благ цивилизации и, казалось, были довольны жизнью. Геолог пролежал в этом монастыре месяц. Монахи по доброте своей лечили его. Когда он уже более или менее стал своим, ему показали пещеру под главным храмом. Спустился он туда не зря: скалы вокруг имели состав, указывающий на большое количество редких минералов.
В пещере геолог обнаружил огромные кристаллы невиданной чистоты. Огонь факелов отражался в них и играл всеми цветами радуги. Геолог нарисовал карту расположения этого монастыря и со временем хотел организовать туда экспедицию. Но отношения с Китаем ухудшились, и это стало невозможным. Только старая потрепанная карта осталась сегодня от этого путешествия.
Как раньше становились Награмбой
Раньше в Тибете, принимая монахов на начальный курс обучения на тантрического Награмбу (доктора наук по тантре и йоге), проводили своеобразный тест. Монахи, закончив многолетний курс обучения философии, должны были показать свою благую карму. Хотя монах уже завершил тридцатилетнее образование, он считался новичком в тантре. Предлагали новому монаху положить свой коврик там, где он желал бы сидеть. Затем благочинный выводил всех из храма и опечатывал его. Утром, открывая двери, проверяли – на месте ли коврик. Обычно он был отброшен в сторону двери. Только по-настоящему сильные монахи могли пройти этот тест божества-хранителя монастыря и начинали долгий путь в постижении таинств тантра-йоги.
Над тантрическим храмом, а также любыми другими храмами обязательно устанавливают позолоченное «Колесо Учения»[16] и двух оленей, самца и самку, – двух первых учеников Будды. Они, как и начинающий монах-тантрист, прошли свой первый экзамен – признали в Будде своего Учителя.
Что завещал Агвану Доржиеву учитель
Учитель Агвана Доржиева подарил Агвану Доржиеву двойной ваджр[17] и наставлял его перед поездкой в Тибет: «Обязательно, завершив философское образование, три года безвыездно пробудь монахом в тантрическом колледже Гьюме. Тогда ты сможешь остановить красный огонь, надвигающийся на все буддийские монастыри».
Доржиев, с отличием завершив свое философское образование, никак не мог найти время для тантрической практики. Вскоре он стал Учителем Его Святейшества Далай-ламы и занялся политикой. Он вел переговоры с последним русским царем Николаем II, а позже с главой новой страны, Владимиром Лениным.
