5. IX. 1991
За кулисами.
Поэты не рождаются случайно,
Они летят на землю с высоты,
Их жизнь окружена глубокой тайной,
Хотя они открыты и просты.
Глаза таких божественных посланцев
Всегда печальны и верны мечте,
И в хаосе проблем их души вечно светят
Мирам, что заблудились в темноте.
Они уходят, выполнив заданье,
Их отзывают Высшие Миры,
Неведомые нашему сознанью,
По правилам космической игры.
Они уходят, не допев куплета,
Когда в их честь оркестр играет туш:
Актеры, музыканты и поэты —
Целители уставших наших душ.
В лесах их песни птицы допевают,
В полях для них цветы венки совьют,
Они уходят вдаль, но никогда не умирают
И в песнях и в стихах своих живут.
А может быть, сегодня или завтра
Уйду и я таинственным гонцом
Туда, куда ушел, ушел от нас внезапно
Поэт и композитор Викторй Цой.
Август 1990
Я мечтаю вернуться с войны,
На которой родился и рос,
На руинах нищей страны
Под дождями из слез.
Но не предан земле тиран,
Объявивший войну стране,
И не видно конца и края
Этой войне.
Я пророчить не берусь,
Но точно знаю, что вернусь,
Пусть даже через сто веков,
В страну не дураков, а гениев,
И, поверженный в бою,
Я воскресну и спою
На первом дне рождения страны,
вернувшейся с войны.
А когда затихают бои,
На привале, а не в строю
Я о мире и о любви
Сочиняю и пою.
Облегченно вздыхают враги,
А друзья говорят: «Устал...»
Ошибаются те и другие:
Это — привал.
Привал.
Я завтра снова в бой сорвусь,
Но точно знаю, что вернусь,
Пусть даже через сто веков,
В страну не дураков, а гениев.
И, поверженный в бою,
Я воскресну и спою
На первом дне рождения страны,
вернувшейся с войны.
С войны - вернусь.
Вернусь.
Август 1990
«Мне показалось, что я все написал...»
Мне показалось, что я все написал,
Что волновало меня в этом мире.
Но внезапно скатилась слеза
И неожиданно все изменила.
Слеза — омовенье души,
Слеза — это путь к раскаянью,
К просветленью, к спасенью от лжи.
Слеза — символ призвания.
Преступления во имя любви
Бог простит тем,
Кто искренне верит в потери
И в то, что для лжи
В мир любви закрыты все двери.
Слеза, их спасает слеза.
1991
Белеет парус в тишине.
Белеет, на волнах качаясь.
Он подарил надежду мне,
Надежда — этот белый парус.
Из плена вечной суеты
Моя мечта к нему стремится,
Чтоб в свете утренней звезды
С рассветом в небе раствориться.
1991
«Не спеши проклинать этот мир...»
Не спеши проклинать этот мир —
Он не так уж и плох,
Если утром ты видишь цветы у себя на окне.
А за окнами светится храм,
А во храме есть Бог.
Но а если он есть —
То землей не владеть сатане!
1991
С САМИМ СОБОЙ НАЕДИНЕ...* * *
12 апреля 82 г.
Сегодняшнее пробуждение, как, впрочем, и тысячи предыдущих, не сулило мне ни радости, ни счастья.
Как обычно, не хочется, просто мучительно не хочется выходить из радостного, наполненного какими-то интересными ситуациями и приключениями, насыщенного живыми, яркими красками сна.
Во сне я живу.
Там я радуюсь, действую, переживаю, играю, зажигаюсь. Там у меня бывает почти всегда приподнятое, хорошее настроение...
А наяву, увы, все наоборот.
Одиноко, мрачно, обыденно, скучно.
И все время что-то давит, какая-то непонятная душевная тяжесть...
Может быть, это признак усталости, может быть, это результат разнообразных и многочисленных неудач, а может быть, болезнь, выражаемая в депрессии и меланхолии...
Все это, естественно, отражается на близких.
Сколько раз пытался обуздать свою раздражительность и недовольство всем, но, увы, не всегда и не все далеко попытки смогли увенчаться успехом.
* * *
20 апреля 82 г.
Бездеятельность убивает.
Никого не хочу и никуда не хочу.
Читать, читать, читать. Единственное желание.
Да нет, это все не значит, что у меня вообще нет никаких желаний, кроме желания читать. Их миллион. Только все они — самые разнообразные — томятся под замком, в плену, в плотном, непробиваемом кольце моих неудач в плане творческой работы.
Такое ощущение, что заточили меня в какой-то скучный, тусклый и однообразный ящик с маленьким окошком; и вот смотрю я в это окошко — там жизнь, люди, музыка, радость, а в ящике мучительно одиноко и скучно. И бывают минуты, когда я теряю всякую надежду на освобождение.
Жизнь проходит. Молодость проходит. Время летит...
Если бы у человека было две жизни, я расстался бы с этой не задумываясь.
Родные и близкие?
А что толку, что они видят меня живого и невредимого? Что толку?
...Тяжело жить без любви, без радости, не имея реальной возможности стать тем, кем ты имеешь право стать.
Эх, сбить бы замок! Только один сильный толчок! И все!!! Бурлящим, стремительным потоком хлынула бы жизнь из всех пор, захлестнула, закружила бы все, окружающее меня...
...И мир стал бы совсем другим — ярким, интересным, как во сне.
Сегодня ночью я опять жил полной жизнью, но только это было во сне.
Читая Куприна
30 апреля 82 г. (ночь)
Как метко, как глубоко и ясно характеризует великий классик простонародье...
