Но несмотря на все это, отряд почти достиг цели, незамеченным подошел к противнику на расстояние тридцати-сорока метров. И здесь совершенно неожиданно случилась беда. Один боец оступился и полетел в пропасть вместе с камнем, за который он пытался удержаться, сбив на пути несколько бойцов, замыкавших цепь отряда. В один миг загудела каменная и ледяная лавина, откликаясь стократным эхом.
Немцы на высоте всполошились, открыли мощный огонь.
В воздухе повисли осветительные ракеты. Весь отряд был у немцев как на ладони. Из этой страшной обстановки выход оставался только один – стремительная атака.
– Гранаты к бою! – раздалась команда. На немецкие позиции полетели гранаты, наши бойцы открыли ураганный огонь из автоматов. Завязалась схватка. Фашисты не выдержали стремительного натиска, бежали с высоты. После непродолжительной передышки еще несколько раз эдельвейсовцы бросались в контратаки, но безуспешно.
Важные позиции были закреплены новыми бойцами, пришедшими в отряд.
– Когда мы обжились на этой высоте, – рассказывает Тарусов, – я заметил на скале вырубленную в камне фамилию альпиниста, который достиг этой высоты в мирное время. В душе каждого из нас, курсантов, была двойная радость: и чувство выполненного долга, и то, что теперь никто не посмеет нас упрекать, что не “нюхали пороху”. Первый экзамен боевой выучки, который не успели сдать в училище, выдержали здесь, при штурме важной высоты.
И Тарусов прав. Это был только первый экзамен. Тяжелые испытания предстояли впереди. С 15 сентября началась метель.
Снежный покров достигал трех метров. Спрятаться от стужи было негде. Бойцы сооружали из камней укрытия, а крышей служила плащ-палатка, вместо матраца был лед. Кончилось продовольствие. Питались только крошками сухарей, которых выдавали по одной пилотке на неделю. Одежда покрылась льдом. А мороз все крепчал. Застывали пулеметы, а вместе с нами и люди.
– Спасение нам пришло с неба,– рассказывает Тарусов,– не от бога, конечно. Недели через две улучшилась погода, над нами появились краснозвездные самолеты, которые сбросили продукты, боеприпасы, теплую одежду, валенки. И жизнь стала веселей. Когда нас сменило другое подразделение, меня с обмороженными ногами направили в медсанбат, а затем самолетом эвакуировали в город Тбилиси в госпиталь.
Кое-что вспомнил и Владимир Туровский, который участвовал в этой операции. Он вначале был ранен в руку, но продолжал сражаться. Когда кончились свои гранаты, воспользовался гранатами врага. Но вскоре осколком мины ему оторвало левую ногу. И просто чудом он выжил. Друзья-бакинцы вынесли его в бессознательном состоянии.
Обмороженным был доставлен в госпиталь и Александр Дарюшин. Он рассказал о своих сверстниках-бакинцах, которым не пришлось возвратиться домой. Особенно тепло оп отзывался о Рубене Баласаняне.
– Это был смелый и отчаянный юноша, – вспоминает Дарюшин. – Всегда рвался туда, где особенно опасно. Никогда не забуду последний эпизод из жизни Рубена. Немецкие снайперы, засевшие в удобном месте, буквально не давали нам поднять голову. Баласанян вызвался уничтожить самого опасного из них. Командир предостерегал:
– Смотри, идешь на верную смерть, тебя снимут. Но Рубен, как всегда, отшучивался:
– Ничего, товарищ командир, думаю моя граната снимет их раньше.
Баласанян быстро подполз вплотную к снайперу, приподнялся и... со всей силой бросил гранату, Но в это мгновение его сразила снайперская пуля.
И еще одна встреча с бывшим разведчиком 808-го полка Керимом Гамзатовичем Шуаевым, который все время живет рядом с нами, в городе Ставрополе и мы ничего о нем не знали, пока не дали его адрес другие участники боев. Прибыл он на Марухский перевал в сентябре в составе курсантов Сухумского училища, которое по тревоге было поднято и стремительным маршем брошено на помощь бойцам 810-го и 808-го полков. Курсант Керим Шуаев был определен командиром взвода разведки. Взвод одели и вооружили несколько лучше других. Почти все были коммунисты и комсомольцы, которые пошли в разведку добровольно.
С бойцами он познакомился быстро. Рассказал о себе и попросил каждого в отдельности тоже сказать, откуда родом и кем был до войны. Он узнал, что во взводе собрались люди разных национальностей: русские, украинцы, татары, дагестанцы, грузины, армяне.
– Одним словом,– вспоминает Керим Гамзатович,– были ребята, на которых можно положиться.
Помощником командира взвода был сержант Зыков Василий Степанович, участник гражданской войны. Родом он был из Пятихаток. Это был умный и волевой человек, сразу же завоевавший авторитет среди бойцов взвода. Порой они обращались к нему, как сыновья к отцу. Много раз он выручал и Керима и многих других из сложнейших положений: ведь у него военного опыта было значительно больше, чем у этих молодых ребят.
Вдвоем с Керимом они разъяснили бойцам задачу, рассказали, как вести себя в горах в различных ситуациях и как хранить здесь патроны и оружие. Спустя четыре дня вступили в первый бой у ворот Марухского перевала. Перед этим во всех подразделениях были проведены партийные и комсомольские собрания, на которых единогласно принято решение: “По примеру защитников Сталинграда, бросивших лозунг “За Волгой нет земли”, защитники Марухского перевала говорят: “Нет земли в сторону Черного моря!”
Первый бой был тем более сложным, что противник занимал высоты, господствовавшие над подходами к ним. И все-таки наши бойцы дали понять фашистам, что дальше они не пройдут...
Среди многих боевых эпизодов, о которых рассказал нам Керим Шуаев, представляет интерес один случай в разведке. Это было в октябре. Шуаева вызвали в штаб полка.
– Сколько вам лет, Шуаев? – спросил командир полка майор Телия.
– Двадцать третий, товарищ майор!
– А борода у вас солидная. Бриться все же надо.
– Наши старики дагестанцы говорят, что если в горах часто бриться – кожа может полопаться.
Майор улыбнулся, а затем принял серьезный вид и подробно объяснил задачу, как достать “языка”.
Разведчики, когда Шуаев рассказал им о задании, задумались: они бывали в разведках и боях, но за “языками” ходить еще не приходилось.
– Та як же мы его достанем? – искренне проговорил солдат Симоненко.
– Як хочешь,– поддразнил друга Мухиддинов.– Головой думать надо.
Днем разведчики начали тщательно изучать позиции противника, осмотрели все котлованы и скалы, где могли укрываться гитлеровцы по ночам. Кроме того, ожидали подходящей погоды. Снова позвонили из штаба полка, поторопили. Тогда решили погоды не ждать, хотя по ночам светила луна и оставаться незамеченными было чрезвычайно трудно. Шуаев хотел оставить вместо себя Зыкова, но тот сказал категорически, что поддет в разведку тоже, Шуаев и сам понимал, какую помощь может оказать в разведке такой опытный воин, как сержант Зыков.
