Вадим Телицын - Григорий Распутин

— Скажи своим, чтобы Алешеньку в эту комнату не пущали. Как бы греха какого не вышло. А ты, папа, мне верь. Я так вижу.

Зал тут же опечатали. Через несколько дней дворец потряс страшный грохот — с потолка «игральной» комнаты сорвалась люстра. При ударе об пол ее разнесло вдребезги…

Об этом случае ходили противоречивые слухи, одни говаривали, что это покушение, которое готовили против наследника престола эсеры. Другие утверждали, что падение люстры — это результат деформаций строений в Царском Селе. Народная молва способна была порождать самые невероятные версии, но факт оставался фактом: Распутин спас Алексея от неминуемой гибели.

Нет никаких прямых свидетельств, что Распутин преувеличивал свой дар, скорее наоборот. Например, он саморучно (как правило, под его диктовку писала старшая дочь, рано обучившаяся грамоте) писал царице на ее запрос о помощи:

«Милая дорогая мама! Тилиграму получил. Не грусти, молись, молись Богу не по грехам, а по молитвам. Веруй — и наследник будет здоров. А я молюсь неустанно, но что могу? И никто как Бог, человеку не дано. Спасение в Боге… Без Бога и шагу не ступишь… А увидишь ты Бога тогда, когда ничего вокруг себя не будешь видеть… Поэтому и зло, потому и грех, что все заслоняет Бога, и ты его не видишь. И комната, в которой ты сидишь, и дело, какое ты делаешь, и люди, какими окружен, — все это заслоняет от тебя Бога, потому что ты и живешь не по-Божьему, и думаешь не по-Божьему. Значит, что-то да нужно сделать, чтобы хотя увидеть Бога…».

Его проповеди Александра Федоровна старалась заучить наизусть. Этого же требовала и от детей.

Революция 1905–1907 годов потрясла многовековые устои и иерархию ценностей Российской империи, ничего подобного русское общество еще не видело. Дабы укрепить пошатнувшееся самодержавие в России, Николай II искал человека, на которого можно было бы положиться, который бы «огнем и мечом» прошелся по мятежным российским губерниям.

Сначала на данную роль претендовал Сергей Юльевич Витте, назначенный в ноябре 1905 года на пост премьер-министра. Ему удалось сконцентрировать все силы на подавлении вооруженного мятежа в Москве, но он не смог смириться с конституционными основами, насаждаемыми в кровь и плоть России, и ушел в отставку весной 1906 года.

Бывший председатель Совета министров граф Сергей Юльевич Витте, знавший Распутина лично, был самого высокого мнения о его нравственных качествах и интеллекте, пророческом даре и знании жизни. По его мнению, Григорий Распутин был своего рода «сверхчеловеком», «силой природы», которую нельзя мерить обыкновенной меркой холодного рассудка. «Здесь необходимы другие подходы», — любил повторять он. (Впрочем, Витте, как искусный политик, никогда не поддавался соблазну доверять кому-либо полностью и без остатка. Помнил он и слова, сказанные ему бароном Ротшильдом в приватной беседе еще в 1902 году: «История показывает, что предвестником крупных событий, в особенности событий внутренних, всегда является водворение при дворцах правителей странного мистицизма».)

Между Распутиным и Витте было и что-то «общее»: в 1887 году молоденький и скромнейший инженер-путеец Сережа Витте предсказал катастрофу царского поезда на юге России — в Борках.

В 1909 году между ними произошла длительная беседа, о которой сам Витте писал так: «Распутин предложил тогда в беседе со мною очень оригинальные и интересные взгляды; так, например, он сказал, что толпа вечно ждет чуда. А между тем она совершенно не замечает величайшего из чудес, ежечасно совершающегося на наших глазах, — рождения человека.

Все, что Распутин говорил, он сам передумал и перечувствовал. Я сказал ему тогда:

— Послушай, Распутин, зачем ты, собственно, ко мне пришел? Если об этом узнают, то скажут, что я через тебя ищу сближения с влиятельными салонами; а тебе скажут, что ты поддерживаешь сношение с вредным человеком.

— Ты прав, братец, — кивнул ему в ответ Григорий Ефимович. И, секунду помедлив, закончил свою мысль: —Вся эта политика вредна… вредна политика… Понимаешь? Все эти Пуришкевичи[13], Дубровины[14] беса тешат, бесу служат. Служи народу… Вот тебе и политика…А прочее — от лукавого… Понимаешь, от лукавого…

Место С. Ю. Витте у руля государства занял Петр Аркадьевич Столыпин — человек несомненно огромного ума и, к сожалению, не раскрытых до конца талантов, но в то же время жесткий (даже более того, жестокий), способный силой заставить подчиненных выполнить поставленную им задачу.

Распутин слышал о назначении Столыпина и даже видел его мельком в Царском Селе, когда тот возвращался с доклада императору.

— Тяжелый человек, — делился Григорий Ефимович своими впечатлениями с Вырубовой, — и злой, судьба его не пожалует.

— А ты помолись за него, — попросила Вырубова.

— Молитва ему не поможет…

— Не поможет?

— Нет… Только горе большое его душу поколебать сможет, но будет ли от этого толк?

— Господи, прости, — Вырубова грустно вздохнула.

8 июля 1906 года в Петербурге и губернии вместо уже существующего положения об усиленной охране было введено положение о чрезвычайной ситуации. Полиция произвела десятки арестов, сотни обысков, закрывала типографии, распускала профессиональные союзы, накладывала арест на тиражи газет и книг. Именно тогда в обиход вошли определения «столыпинский галстук» — веревочная петля на виселице и «столыпинский вагон» — железнодорожный вагон, предназначенный для перевозки заключенных.

Ответ «смутьянов» не заставил себя долго ждать. 12 августа в три часа пополудни у дачи премьер-министра на Аптекарском острове остановилась коляска, в которой пристроились трое неизвестных. «Жандармский генерал» остался в коляске, внимательно наблюдая за обстановкой, «ротмистр» подошел к крыльцу, стремясь никого больше не допустить в помещение, а штатский вошел в дом — и почти тут же последовал взрыв.

Когда дым рассеялся, перед глазами сбежавшихся на взрыв зевак предстало ужасное зрелище: выходящие в сад стены дома рассыпались по кирпичику. Возле полуразрушенного крыльца дачи в страшных мучениях умирали лошади, из хаоса стропил и балок, среди кирпичей и обломков мебели виднелись руки и ноги придавленных рухнувшими стенами людей. Тихо капала кровь. Кричали и стонали из развалин умирающие.