На основании вышеизложенного, руководствуясь ст. 143, 145 и 156 УПК УССР, постановил:
1. Избрать мерой пресечения способов уклонения от суда и следствия по отношению к обвиняемому Кисунько Василию Трифоновичу содержание под стражей в Мариупольской тюрьме.
2. Настоящее постановление, в порядке ст. 144 УПК УССР и приказа НКВД и Прокуратуры Союза ССР от 16.05.1933 года № 1665 представить для санкции Мариупольскому горпрокурору.
п/п Сержант ГБ Трубников
п/п «Согласен» Нач. 3 отд. УГБ ст. л-т ГБ Авербух
п/п «Утверждаю» Нач. ГО НКВД ст. л-т ГБ Ленский
Читатель, вероятно, помнит, что в 1930 году раскулачивание семьи моего отца и семьи дяди Ивана было отменено и отец получил справку из сельсовета, что он — маломощный середняк. Справку, по которой я даже пытался в 1934 году получить паспорт, но милицейский начальник пригрозил выслать меня куда-нибудь подальше как сына кулака. Похоже, что клеймом кулака в то жуткое время по команде сверху автоматически полагалось метить уже всех, сбежавших в города из сел от коллективизации и от голода. И мой отец, как и всякий, отмеченный таким клеймом, тем самым автоматически оказался и на негласном учете в НКВД и был обречен рано или поздно попасть в его лапы. Наличие доноса только ускорило этот процесс, и отца арестовали немедленно по принципу: «Был бы человек, а статья для него найдется».
Арест был произведен через два дня после того, как по решению особой тройки УНКВД по Днепропетровской области 1 апреля 1938 года была расстреляна «контрреволюционная повстанческая организация бывшего махновца Чернышева», состоявшая из односельчан села Бельманка, большинство которых до ареста, в том числе и сам Чернышев Т. П., проживали в Мариуполе; то есть «враги» орудовали, можно сказать, под самым носом у мариупольского НКВД. Не исключено, что в связи с этим мариупольский НКВД решил «не подкачать», раскрыв и ликвидировав еще одну контрреволюционную повстанческую организацию среди бельманских земляков-кулаков, работающих и проживающих на заводах в Мариуполе. Пытались ее разматывать через В. Т. Кисунько, требуя от него на допросах назвать известных ему лиц этой категории. Но он, пройдя через все ужасы «допросов с пристрастием» с 3-го по 28 апреля, выстоял, и даже свое «признание» в принадлежности к контрреволюционной повстанческой организации, вырванное у него следователем Соляным, подписал 28 апреля, не назвав ни одной фамилии бельманских земляков, крови которых жаждал НКВД. Поэтому Соляному не оставалось ничего, кроме как «зачислить» моего отца в организацию Т. П. Чернышева.
Пока шли следственная обработка моего отца, в мариупольский НКВД поступили показания Тимофея Чернышева, якобы изобличающие Ивашина Афанасия Леонтьевича как участника возглавлявшейся Чернышевым повстанческой организации. (Между прочим, Чернышов — тесть самого младшего брата моего отца Ильи, а Ивашин — тесть другого младшего брата отца — Дмитрия. Оба проживали в близком с нами соседстве в поселке имени Апатова.) Дело Чернышевской организации было обстряпано с головокружительной, даже для НКВД, скоростью: арест Чернышева — 19 марта 1938 года, особая тройка и расстрел — 1 апреля 1938 года. Может быть, из-за этой спешки не успели арестовать и расстрелять вместе с другими «участниками» Ивашина. Сейчас эту оплошность днепропетровского НКВД предстояло исправить мариупольским чекистам. Ивашин был арестован 23 апреля, допрошен 26 апреля, 27 апреля ему предъявлено
«Постановление о привлечении в качестве обвиняемого», 29 апреля — обвинительное заключение (общее) на Кисунько В. Т. и Ивашина А. Л. и в тот же день — решение тройки (тоже для обоих) — расстрелять.
Мне довелось ознакомиться с показаниями Чернышева на 7 листах в протоколе допроса от 26 марта 1938 года (допрашивал начрайотдела НКВД Борисенко). Все это бред сивой кобылы. Достаточно указать, например, на следующее место в показаниях: «Бушко Дементий подговорил Силяева и Коновку в 1930 году убить селькора, учителя — Василия Григорьевича, фамилию не помню. Последний узнал об этом, написал в прокуратуру и нас всех арестовали». Арестовали в 1938 году за то, что сговаривались в 1930-м убить селькора! И всех за это расстреляли!
«УТВЕРЖДАЮ»
Начальник Мариупольского
горотдела НКВД
ст. лейтенант Госбезопасности
п/п ЛЕНСКИЙ
29/IV 1938 года
По следственному
делу № 01652
ОБВИНИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ
г. Мариуполь, 1938 г., апреля 29 дня
Я, начальник Волновахского райотдела НКВД — мл. л-т Госбезопасности СОЛЯНОЙ, рассмотрев следственное дело по обвинению:
Кисунько Василий Трифонович, 1896 г. рождения, уроженец с. Бельманка, Куйбышевского района Днепропетровской области, кулак, раскулачен в 1929 году, украинец, гражданства СССР, беспартийный, до ареста проживал в г. Мариуполе, работал машинистом на заводе им. Ильича.
Ивашин Афанасий Леонтьевич, 1894 г. рождения, уроженец с. Бельманка, Куйбышевского района Днепропетровской области, кулак, раскулачен в 1929 году, украинец, гражданства СССР, беспартийный, до ареста проживал в г. Мариуполе, работал на заводе им. Куйбышева слесарем в силовом цеху.
В принадлежности к контрреволюционной повстанческой организации, т. е. в преступлениях, предусмотренных ст. 54-2 и 54-11 УК УССР
нашел:
Материалами следствия установлено, что обвиняемые Кисунько Василий Трифонович и Ивашин Афанасий Леонтьевич являлись участниками контрреволюционной повстанческой организации, имевшей целью организацию вооруженного восстания против Соввласти в момент войны.
Ивашин А. Л. был вовлечен в эту контрреволюционную организацию в 1927 году бывшим махновцем кулаком Чернышевым Тимофей Потаповичем (осужден). Кисунько В. Т. был вовлечен им же в 1929 году. При вербовке оба дали согласие на участие в вооруженном восстании против Соввласти в военный период. Ивашин лично, в соответствии с полученным заданием, вовлек в к-р организацию двух человек кулаков: Кочергу И. К. и Буца Ф. Т.
Обвиняемые: Ивашин А. Л. и Кисунько В. Т. виновными себя признали.
На основании изложенного постановил:
Настоящее следственное дело по обвинению: Кисунько Василия Трифоновича и Ивашина Афанасия Леонтьевича направить на рассмотрение Особой Тройки при УНКВД по Донецкой области.
СПРАВКА:
Обвиняемые: Кисунько В. Т. и Ивашин А. Л. содержатся под стражей в Мариупольской тюрьме с 23 апреля 1938 года.
НАЧ. ВОЛНОВАХСКОГО РО НКВД
МЛ. ЛЕЙТЕНАНТ ГОСБЕЗОНОСТИ
(подпись) СОЛЯНОЙ
Так выглядел итоговый документ следствия по сведенным в одно общее дело обвинениям В. Т. Кисунько и А. Л. Ивашина, якобы завербованных Т. П. Чернышевым в контрреволюционную организацию. Документ, на основании которого (если вообще здесь уместно выражение «на основании») особая тройка постановила расстрелять обоих обвиняемых. Поразительно, что в следственном деле нет никаких отметок об ознакомлении обвиняемых с обвинительным заключением. Но есть еще две особенности дела № 01652, дичайшие даже для НКВД.
