Фронтовая обстановка ставит перед летчиком, да и перед любым бойцом, новые, порой совершенно неожиданные вводные. Прежде всего речь идет о тактике. В учебных боях мы «сражаемся» с товарищами. Наши «противники» и мы ведем «бой» по единой тактической схеме. Это неизбежно. Во фронтовой обстановке мы сталкиваемся с иной тактической схемой. Ее надо разгадать, найти контрприем, навязать свою тактику врагу. Например, ведение боя на вертикалях. Мы изучили теорию, на практической учебе в гарнизоне вроде бы неплохо овладели этим приемом. Но фронт, боевая обстановка предъявили более жесткие требования. И даже после усиленного тренажа с Николаем Ивановым нельзя было ручаться, что в настоящем воздушном бою мы застрахованы от неожиданности. Нам может попасться вражеский летчик, владеющий искусством боя на вертикалях. А в самой схватке будет уже поздно исправлять собственные ошибки. За них придется расплачиваться кровью, а то и самой жизнью.
Вывод следовал один: надо воевать с горячим сердцем и холодной головой. При любом превосходстве сил не считать противника ни слабее, ни глупее себя. Врага надо ненавидеть, но нельзя недооценивать его ловкость, хитрость. Если недооценишь — станешь жертвой самообмана.
Примерно об этом говорил и Е. С. Птухин, когда приехал к нам после истории с разведчиком. Он показал фотопленку со снимками, найденными на борту сбитого нами самолета. На кадрах прекрасно различались самолеты на аэродромах под Ихарой, Каспе и в Альканьисе. Мы без длинных объяснений уразумели, что, уйди от нас самолет-разведчик, досталось бы республиканской авиации…
Глава 3. Вспоминая дни мирные, учебные
Нас учит Валерий Чкалов. — Парад над Красной площадью. — «Чуть тронь ручку — в облака кинется…» — Вулкан гнева. — Позывные «Интернационала». — Добрые советы Сергея Черных. — Прощание с семьями. — «Кооперация» на волнах Балтики
После разбора нашей схватки с самолетом-разведчиком невозможно было не думать о причинах наших промахов, необоснованных, как я теперь понимал, обид на «черновую» работу при сборке самолетов и во время первых боевых вылетов.
Почему это происходит?
…Так уж получилось, что на втором этаже небольшого дома в Альканьисе в одной комнате оказались мой заместитель Платон Смоляков, председатель партийного землячества Иван Панфилов и я. А на первом этаже нашего общежития ребята крутили на патефоне одну и ту же пластинку: «У самовара» и «Утомленное солнце» — на обороте.
Солнце уже утонуло за горизонтом, на небо высыпали яркие звезды, и появилась маленькая, почти ослепительная луна. Ее свет четким блестящим контуром обрисовывал самолеты, бликами лежал на плоскостях. От домика, где размещался технический состав эскадрильи, доносилась плавная испанская песня.
До чего чутки наши парни-испанцы. Обычно мы вместе проводим вечера. Но сегодня, точно угадав — начальство приезжало в общем-то не для того, чтоб благодарить нас, — они деликатно дают нам возможность пережить и осмыслить визит, который ранее нам нанес Е. С. Птухин.
Вздохнув, Платон протянул руку к вазе с апельсинами, отобрал еще незрелый плод.
— Как и мы, — усмехнулся Смоляков.
Начало разговору было положено. Не боясь быть непонятым, я сказал:
— Что же получается, а? Мы — одни из лучших, надо полагать, летчиков соединения. Иначе бы не оказались здесь. Учились на совесть, тренировались, не жалея сил. Разве не так?
— Так-то оно так, но все же, — процедил Платон, морщась от кислого недозрелого апельсина. — «Ромео» нас «купили», разведчик чуть не ушел…
— А самое неприятное — Евгению Саввичу пришлось объяснять нам, что сопровождение штурмовиков дело ответственное, — заметил Панфилов. — И все равно — голове понятно, а сердцу не прикажешь.
И Иван почти слово в слово повторил мои размышления о том, что, в известном смысле, мы, истребители, смотрели на себя как на особых пилотов, охотников за вражескими самолетами.
Как складывалась наша учеба? Даже в последний период — перед отъездом в Испанию.
…Лето 1936 года в Бобруйске выдалось на редкость погожим. Где-то в стороне, на границе Белоруссии и Украины бродили грозы, шли дожди, а над нашим аэродромом, расположенным неподалеку от Бобруйска, плыли легкие пушистые облака. Лишь изредка, будто играя, они заслоняли солнце.
От зари до зари мы находились на летном поле. Осваивали новые машины. Год назад их передал нам с рук на руки Валерий Павлович Чкалов. Он сам и приучал нас к этой машине. Кто смотрел фильм, посвященный этому замечательному летчику, тот, наверняка, помнит, как на авиационном празднике Валерий Павлович в показательном воздушном бою одержал победу над «противником», виртуозно владеющим искусством пилотирования. Так вот машина, которую Чкалов довел на испытаниях, и есть И-16.
Принимали мы новые истребители под Москвой, в апреле 1935 года. Каждый день совершали облеты, осваивая материальную часть. Чкалов помогал нам делом и советом. Среднего роста, коренастый, подтянутый, сохранивший военную выправку даже в гражданской одежде, Валерий Павлович приучал своих учеников к новой машине.
Не все давалось нам сразу. Непривычная для нас тогда высокая скорость, легкая маневренность самолета, казавшаяся капризностью, часто ставили летчиков в тупик.
А Чкалов был терпелив. Наши замечания воспринимал спокойно, на вопросы отвечал вразумительно, напирая по-волжски на «о»:
— Хорошая, очень хорошая машина. Только она не бык — не любит, когда ее за рога хватают. Она — что ласточка. Чуть тронь ручку — в облака кинется. Не дергайте ручку, плавно, аккуратно действуйте рулями управления. И самолет будет вам послушен.
Что ж, конечно, Чкалов оказывался прав. Когда он сам поднимался в воздух, то у нас дух захватывало от восхищения. С ювелирным мастерством Чкалов проделывал труднейшие фигуры высшего пилотажа. Нам так летать еще не удавалось.
— Ничего, ребята. Москва и то не сразу строилась. Научитесь, — говаривал Валерий Павлович. — Я вот думаю, что еще далеко не все возможности машины открыты. Вот о чем покумекайте…
Мы не жалеем сил для того, чтобы быстрее и лучше освоить эту машину. И чувство гордости овладело нами, когда мы ее освоили и первыми в ВВС на истребителях И-16 участвовали в первомайском параде 1935 года, пролетая над Красной площадью. После парада нас пригласили в Кремль, на прием, где присутствовали И. В. Сталин, М. И. Калинин, К. Е. Ворошилов, другие руководители партии и правительства.
Это было два года назад. А сколько событий произошло с тех пор. Среди них — мятеж в Испании.
