Должен заметить, что в 1942 году, в отличие от 1941 года, немецкая авиация начала довольно активно разнообразить способы борьбы. Это объяснялось, несомненно, эффективностью наших действий, медленным, но верным нарастанием мощи советских зенитных средств. В то же время мы тогда несколько отставали в совершенствовании тактических приемов: до этого, попросту говоря, не доходили руки - в пору было сдерживать ожесточенный натиск врага на земле и в воздухе. В дальнейшем, начиная с 1943 года, советская авиация надежно вырвала у противника инициативу во всех отношениях, в том числе, конечно, и в поисках наиболее эффективных приемов боя. А в описываемый период мы пока что больше "прилаживались" к врагу, нежели опережали его в тактике, старались все компенсировать мужеством, смелостью, решительностью. Но такая компенсация обходилась подчас слишком дорого.
За три недели ожесточенных боев 434-й полк, по существу, остался без самолетов. Вышли из строя и многие летчики. И все же этот полк внес немалый вклад в дело победы над врагом. Им было совершено восемьсот восемьдесят боевых вылетов, уничтожено тридцать пять неприятельских самолетов.
В июле он опять перебазировался на подмосковный аэродром для пополнения техникой и личным составом. Подполковнику Е. С. Антонову и мне поручили готовить полк к очередным боям.
В состав его влилось много новых летчиков, в основном из Качинского авиационного училища. Большинство из них были там командирами звеньев и инструкторами, имели от семисот до двух тысяч часов налета. Особенно высокой техникой пилотирования отличались старший лейтенант Ф. Ф. Прокопенко, лейтенанты В. А. Луцкий, А. П. Шишкин, А. Д. Анискин, Н. Н. Шульженко, Н. Ф. Парфенов, Н. Ф. Горшков, А. М. Александров и старший сержант А. И. Марков. Но, как показала проверка, их подготовка была односторонней - они не умели тактически грамотно вести воздушный бой, особенно на вертикалях, не могли достаточно эффективно применять оружие при различном положении истребителя.
Тем не менее все рвались на фронт.
Как-то после одного из учебных воздушных боев мне довелось наблюдать посадку Ф. Ф. Прокопенко. Я заметил, с каким трудом выбрался он из кабины и даже не смог самостоятельно снять парашют.
- Что случилось? - спросил я летчика.
- Малярия, - последовал ответ. - Третий день бьет.
- А почему не обращались к врачу?
- Боялся, что вернут в училище...
Разумеется, я сделал летчику серьезное внушение и немедленно отправил его в санчасть. Но в душе восхищался упорством Прокопенко. Не всякий отважится подняться в воздух, когда безудержно лихорадит и в любой момент можно потерять сознание. А все из-за того, чтобы не отстать от других, чтобы вместе со всеми попасть на фронт.
Полк тогда только что получил новые истребители Як-7б. Хорошо обтекаемый фюзеляж, лучший обзор задней полусферы, более прочная конструкция, мощное вооружение - все это не могло не радовать летчиков. Они охотно переучивались и успешно осваивали боевое применение нового самолета.
Последнему во многом способствовало то, что нам выделили два трофейных "мессершмитта". Учебные воздушные бои проводились в обстановке, максимально приближенной к фронтовой. И никто не удивился тому, что уже 13 июля 434-й истребительный авиационный полк вторично отправился под Сталинград, на полевой аэродром близ станции Гумрак. Теперь он был трехэскадрильного состава и имел тридцать два боевых самолета. Я по-прежнему представлял в нем инспекцию ВВС.
По соседству с нами оказался 150-й бомбардировочный полк, возглавляемый подполковником И. С. Полбиным. Меня очень обрадовала встреча с Иваном Семеновичем, которого не видел несколько месяцев. За это время он, казалось, еще шире раздался в плечах, в рукопожатии его чувствовалась огромная сила. Видно, недаром Полбин не расставался с двухпудовой гирей, предпочитая ее всем иным спортивным снарядам.
Как и раньше, Иван Семенович был полон энергии и всецело отдавался поискам наилучших способов боевого использования бомбардировщиков. С увлечением рассказывал мне о своих намерениях освоить ночные полеты на Пе-2, снайперские удары по малогабаритным объектам, бомбометание с пикирования под углом до семидесяти градусов.
Из двух полков - истребительного и бомбардировочного, вооруженных новыми самолетами Як-7б и Пе-2, была, создана авиационная группа. В оперативном отношении ее подчинили 8-й воздушной армии. Буквально на следующий день после перебазирования нам пришлось включиться в борьбу с врагом. Немецкая авиация, обеспечивая наступление армии Паулюса, с утра до вечера висела над боевыми порядками наших наземных войск, наносила удары по железнодорожным узлам, по переправам через Дон, по Сталинграду.
Противник впервые применил здесь свои новые истребители Ме-109ФА и Ме-109ФГ. Несколько облегченные, с перефорсированными двигателями, они по основным качествам не уступали нашим самолетам. Бороться с ними было довольно трудно. Лишь несколько позже, когда мы узнали их слабые стороны, дело, как говорится, пошло на лад. Оказалось, что новые "мессершмитты" облегчены за счет бронезащиты летчика. Некоторые из них совсем не имели бронеспинки. Так что немецкий летчик представлял для нас отличную мишень. Потери таких самолетов росли день ото дня, и, очевидно, именно это вскоре вынудило фашистское командование убрать их отсюда.
Но авиация врага не уменьшила натиска. Летчики 434-го авиаполка по-прежнему находились в воздухе от темноты до темноты. К концу июля, когда полку приказали прикрывать советские войска, переправлявшиеся на левый берег Дона в районе Калача, борьба в воздухе достигла своего апогея.
Особенно напряженным было для нас 26 июля. В этот день каждый летчик произвел по шесть - семь боевых вылетов. А всего полк провел одиннадцать групповых воздушных боев и уничтожил тридцать четыре немецких самолета.
Почин сделала семерка истребителей, возглавляемая капитаном В. П. Бабковым. Она вылетела в район Калача ранним утром и, едва достигнув Дона, обнаружила под собой большую группу пикировщиков Ю-87, изготовившуюся для удара по переправам. "Юнкерсов" насчитывалось до пятидесяти. Вражеских истребителей поблизости не оказалось. Капитан Бабков решил ударить одновременно всей семеркой сверху по голове колонны бомбардировщиков. Он рассчитывал на то, что если первая атака окажется удачной (а для этого были все условия - преимущество в высоте, внезапность), то даже уцелевшие "юнкерсы" не причинят вреда переправам. Прежний боевой опыт подсказывал, что, увидев разгром головных самолетов, остальные беспорядочно сбросят бомбы и повернут назад.
По команде ведущего семерка энергично развернулась и на большой скорости ринулась вниз. Первая атака оказалась на редкость успешной - сбиты пять "юнкерсов". Строй противника распался, бомбардировщики заметались, чем не замедлили воспользоваться наши истребители. Растерянность немцев позволила им уничтожить еще четыре "юнкерса". Остальные, как и предполагал капитан Бабков, раскрыли бомболюки еще до подхода к Дону и начали разворачиваться на обратный курс. Однако и после этого истребители не оставили их в покое. Последующими атаками семерка капитана Бабкова довела счет уничтоженных вражеских бомбардировщиков до одиннадцати, не потеряв ни одного своего самолета. Убедительная победа!
