- Слева подходят "мессершмитты", - послышался в наушниках спокойный голос Клещева. - Бабков, атакуйте!.. И справа - "худые", - добавил он после короткой паузы. - Избинский, преградите им путь...
Две группы наших истребителей ринулись в атаку одновременно. Мне не часто приходилось видеть такие яростные воздушные бои. "Яки" делали, кажется, все возможное и даже почти невозможное, чтобы не подпустить противника к "петляковым". А те наносили удар за ударом, довершая разгром вражеских эшелонов.
- Уходим домой. Спасибо, ястребы! - доносится по радио голос Полбина.
Мы перестраиваемся, постепенно выключаемся из боя и доводим "петляковых" до аэродрома. Вслед за ними садимся сами. В первом после нашей клятвы боевом вылете все действовали безукоризненно. Не нарушалась клятва и в последующем.
В ту пору 434-й истребительный полк, как правило, выполнял боевые задания совместно со 150-м бомбардировочным полком. Наносили удары по железнодорожным узлам, аэродромам, сосредоточениям войск противника. Боевое содружество в воздухе подкреплялось тесной дружбой на земле. Вместе мы радовались нашим удачам, вместе переживали невзгоды и потери, в трудную минуту всегда старались помочь друг другу.
Навсегда запомнился такой случай. Немецкие истребители сбили один наш бомбардировщик. Командир экипажа Герой Советского Союза старший лейтенант Ф. Т. Демченков и штурман капитан Н. Н. Пантелей выпрыгнули с парашютами на территорию, занятую врагом. Первоначально об их судьбе никто ничего не знал. И вдруг откуда-то поступило сообщение, что они перешли линию фронта и находятся у наших пехотинцев. Оба будто бы ранены, нуждаются в немедленной госпитализации. В нашем полку было два самолета По-2. Слетать на них за боевыми друзьями вызвались сразу несколько человек. Доложили командиру группы. После непродолжительного раздумья - задание было трудным, особенно посадка вблизи передовой, - он решил:
- Полетят Семенов и Власов.
Буквально через несколько минут мы - в воздухе. Ориентируясь по дорогам, прижимаясь к оврагам, вышли в указанный район. Выбрали на местности ровную площадку и благополучно сели. В штабе стрелковой части нашли капитана Пантелея. Обрадовались, что здоров, не ранен.
- А где же Демченков?
- В сорока километрах отсюда, за линией фронта. Он сломал ногу, и я спрятал его в подвале у одной колхозницы. Надо вывезти...
Положение осложнялось. Полет на По-2 за линию фронта, да еще днем - дело нешуточное. Повстречаются "мессершмитты" - попробуй уйди от них. Но оставлять в беде товарища нельзя. Пантелей старается подбодрить меня:
- Дорогу я знаю. Сплошной линии фронта здесь нет.
- Полетели!
Штурман немедленно забирается в мой самолет. Взлетев, мы сразу же юркнули в глубокий овраг, который вывел нас к полезащитной лесной полосе. Дальше пошли вдоль нее, почти впритирку с землей. Вскоре показалась деревня, где укрылся Демченков. Нет ли в ней немцев? Свернули в сторону, осмотрелись. На деревенской улице - ни машин, ни людей. Садимся на окраине, моторов не выключаем. К нам бегут женщины, дети. Улыбаются, несут какую-то снедь.
- Немцы есть?
- Сейчас нет. Недавно прошли две машины с солдатами...
Капитан Пантелей направляется за Демченковым. Мы с Власовым просим ребятишек понаблюдать за дорогами в деревню и, если появятся немцы, дать сигнал. Они мигом разбегаются в разные стороны.
Раненого ждать долго не пришлось. Пантелей привез его на лошади. Бережно усаживаем Демченкова в самолет и спешим на свой аэродром. Вслед нам машут руками женщины и дети.
Память накрепко сохранила это неторопливое помахивание рук, эти горькие слезы прощания. В них было все: и любовь, и боль, и надежда. Оглядываясь на все уменьшающиеся очертания деревеньки, мы чувствовали себя как бы провинившимися перед этими людьми. И вместе с тем еще больше обострялась ненависть к врагу, росло желание бить и бить его до полной победы.
Старший лейтенант Демченков и капитан Пантелей в дальнейшем так и действовали. Воевали они с прежней отвагой, но судьба была милостива к ним. После окончания Великой Отечественной войны оба уволились в запас в звании подполковника. А вот Николаю Власову, с которым я летал за ними и который вскоре удостоился высокого звания Героя Советского Союза, не довелось встретить радостный праздник Победы. Его самолет сбили вражеские зенитчики, и летчик попал в плен. В концлагере Николая расстреляли эсэсовцы.
* * *
С 15 июля по 3 августа летчики 434-го истребительного полка произвели 827 боевых вылетов и в 29 воздушных боях уничтожили 55 самолетов противника. Но и сами мы понесли значительный урон, в результате чего полк снова был выведен в резерв для пополнения матчастью и летным составом.
За мужество и героизм, проявленные в июньских и июльских боях, многие удостоились высоких наград. Майор В. П. Бабков, капитан А. Я. Баклан, старшие лейтенанты В. Я. Алкидов и Н. А. Карначенок стали Героями Советского Союза. Все мы искренне радовались этому и горячо поздравляли боевых друзей.
Среди летчиков, прибывших на пополнение полка, я встретил Сергея Долгушина. По-братски обнялись с ним. Он очень возмужал, приобрел солидную осанку фронтового командира. На его гимнастерке красовались несколько орденов и тоже Золотая Звезда Героя Советского Союза.
В числе пополнения оказались и другие хорошие летчики. Особо выделялись своим боевым мастерством капитаны И. Ф. Стародуб и А. И. Якимов, старшие лейтенанты братья М. А. и Н. А. Гарам, И. С. Марикуца, И. В, Кузнецов, В. И. Гаранин, лейтенанты В. А. Абросимов, Н. Ф. Парфенов и С. П. Команденко.
Несколько неожиданным для нас явилось включение в состав полка звена девушек, прибывших из авиационной части саратовской противовоздушной обороны. Звеном командовала лейтенант Клавдия Нечаева, в ее подчинении находились летчицы Клавдия Блинова, Ольга Шахова и Антонина Лебедева. Все механики и мотористы в звене тоже были девушки. Откровенно скажу: поначалу командование полка не обрадовалось такому пополнению. Побаивались, как бы девчата не отвлекли какую-то часть мужчин от их боевых дел. Но получилось наоборот мужчины только еще больше подтянулись и вели себя вполне по-рыцарски. Этому в значительной степени способствовало скромное, полное достоинства поведение самих девушек.
Летчицы были неплохо обучены пилотированию истребителя, выполнению взлета и посадки. Но подготовка их к боевым действиям страдала серьезными недостатками. Они не умели тактически грамотно вести воздушный бой, маневрировать на вертикалях, эффективно применять оружие. Этому их надо было еще учить и учить. Я не представлял, как они станут воевать в такой тяжелой воздушной обстановке, какая сложилась под Сталинградом. Что бы там ни говорилось о равенстве полов, а мужчина есть мужчина: он вынослив, решителен, неприхотлив в быту. И если уж говорить напрямик - всей своей мужской природой создан для борьбы, для преодоления трудностей. А девушки? Да их просто по-человечески жалко посылать в бой...
