Наступило 21 мая. Великолепная пятерка собралась в Кремле. В гардеробе сдали плащи. В холле женщина средних лет приветливо, по-хозяйски улыбнулась.
Огляделись. Тихо. Торжественно. На столиках фруктовая вода, сигареты. Заглянули в зал - там ни души.
Томились недолго, ровно в назначенный час их пригласили в зал, который по-прежнему выглядел пустым: прибавилось несколько стульев да массивный стол с золочеными резными ножками. Рядом со столом микрофон. Кузнецов поздравил с наградой, вручил ордена, Золотые Звезды. Награжденные, как принято, благодарили партию и правительство. Виктор Федорович Карпухин от волнения забыл сказать заготовленные заранее слова, ему разрешили еще раз подойти к микрофону. Пока он шел, кто-то пошутил, мол, воевать хорошо умеет, а говорить не очень.
После церемонии снова вышли в холл. «Может, сфотографироваться?» предложил Козлов. «Нежелательно», - тихо, но требовательно сказал сопровождавший их заместитель председателя комитета Лежепеков.
И все-таки в такой день решили ослушаться начальство: сделали несколько кадров. Фотографий, которых Лежепеков советовал не делать, так и не получили, а вот снимков, где Василий Васильевич руку жал, дождались. Правда, через несколько лет.
Секретарь Президиума Верховного Совета Георгадзе восхищался: «Эх, какие ребята, настоящие богатыри, с вами бы по бокалу шампанского выпить. Такие награды! Но, извините, - смущенно разводил он руками, - в Президиуме денег нет. Все на послов да на приемы, обеды званые расходится».
«Ничего, - успокоил Сергей Голов секретаря Президиума Георгадзе, мы догадывались, поэтому с собой принесли». Хотелось только добавить: «Принесли, зная вас, му…ков».
Когда Георгадзе ушел и остались только свои, зампреды Лежепеков и Кирпиченко дали «добро» на заслуженную рюмку водки. Но предупредили: дома никому ни слова. «Плетите все, что угодно про свои награды, кроме правды. Это государственная тайна».
Заслуженную рюмку пить дома под одеялом не хотелось. Заказали столик в ресторане «Прага». Приехали в пять и попали как раз в перерыв. Не пускают. Что ж, пока перекурили. Люди все прибывают. Молодые ребята на входе шумят, свадьба подкатила на черных «Волгах». Время к открытию. Прошли к гардеробу, скинули плащи. У одного Золотая Звезда на лацкане, у другого, у третьего орден Ленина. Молодежь притихла, разинула рты от удивления. Деды-гардеробщики привстали: «Ребята, да где же вы столько набрали? Откуда, сынки?».
Окружили, охают, восхищаются, глаза горят, подбежала девушка-невеста, орден потрогать просит. Оказывается, народ встречает своих героев не так, как кремлевские филины. И тепла у людей хватает, и добросердечия, и искренности.
Поднялись наверх. А по дороге, чтоб не было лишних вопросов, награды сняли. Встретил официант Коля. Попросили его сделать праздник, но без шума, посторонних и рекламы. Мол, мы ребята тихие, скромные, один из Анголы вернулся, другой… Словом, запудрили Коле мозги. Тот накрыл стол и вышел. Ну а традиция есть традиция.
Налили бокалы, ордена и звезды опустили в шампанское. Встали. В это время Коля вошел, закуску принес. Вошел и остолбенел. Рядом, по соседству, двадцать человек медаль «За трудовую доблесть» обмывают, а тут впятером две геройские звезды и три ордена Ленина. Страна чудес!
Пригласили Колю: выпей с нами, считай, с того света вернулись. Официант молча опрокинул рюмку, ученый, вопросов не задавал. На этом семейный, в узком кругу, ужин и закончился. Коля притащил друга. Извинился, мол, простите, ребята, с другом пятнадцать лет вместе работаем, а такого в жизни не видывали. Ну что же, друг так друг, заходи, наливай. А тут на цыпочках вошел метрдотель, бывший чекист, с тремя официантами. Им тоже, оказывается, по секрету рассказали о героях.
Появился руководитель оркестра. Хотел сыграть для настоящих героев.
- Вы - очень симпатичные ребята, - улыбался музыкант, - что прикажете исполнить в вашу честь?
- Какой приказ, маэстро. Действуй на свое усмотрение.
И оркестр заиграл популярную тогда мелодию: «Я в весеннем лесу пил березовый сок…»
А ребята сидели в своем ресторанном кабинете, слушали песню. Обидно, досадно стало: что мы от своих людей с наградами прячемся?
Вышли в зал. Кто сидел там, из-за столов встали, поздравляют. Руки жмут, к себе присесть приглашают. Оттаяли душой ребята.
А оркестр все играл и играл. Для них, для героев. Незабываемый был вечер. Уже в конце подсел к ним мужичок. Захмелевший. Веселый.
- За вас, ребята, за вас! - шумел он. - Чувствую, вы настоящее дело сделали.
Он залпом осушил бокал и с досадой бросил:
- Тут пашешь, пашешь - и ни хрена…
Козлов усмехнулся и спросил:
- Где пашешь?
Тот грудью подался на стол и, озираясь, прохрипел по секрету:
- В КГБ…
Геройский стол вздрогнул от хохота.
ПЕРВЫЙ ГЕРОЙ АФГАНСКОЙ ВОЙНЫ
Герои афганской войны не обделены у нас ни почетом, ни вниманием. Страна знает их и любит. Они занимали и занимают высокие государственные и правительственные посты, возглавляют общественные организации.
К ним внимательна пресса, созданы кинофильмы и телепередачи, в книгах самых авторитетных авторов герои-афганцы занимают достойное место. Достаточно назвать лишь некоторые имена, и станет ясно, что и сегодня, спустя много лет, они у всех на устах. Александр Руцкой, Павел Грачев, Борис Громов, Руслан Аушев, Валерий Очиров.
Из более чем 200 тысяч награжденных из состава ограниченного контингента советских войск в Афганистане 67 человек стали Героями Советского Союза, 24 из них - посмертно.
В органах МВД этого звания удостоен полковник Михаил Исаков. Есть сведения, что Комитет госбезопасности представил к званию Героя 13 человек. Но все ли они были удостоены высокого звания - неизвестно. Даже о тех, кто стал Героем, долгое время молчали. В личных делах против их фамилий стоял гриф: «Без опубликования в печати».
И все-таки, несмотря на запреты, имя первого Героя просочилось на страницы газет. Правда, в каком-то диком обличье появился перед нами Герой Советского Союза полковник Бояринов. Писали, что, идя на штурм дворца Амина, он страшно орал и крыл матом офицеров. Создалось впечатление, словно полковник больше ничего и не умел, как поливать нецензурщиной своих подчиненных.
Прочитав эти строки, можно улыбнуться и великодушно простить недобросовестность ли, злой ли умысел человеку, запустившему в полет грязную «утку». Оставалась уверенность, что уже следующий литератор обязательно задастся вопросом: как же люди, сплошь матерщинники, крикуны и болтуны сумели выполнить уникальную, беспрецедентную по сложности задачу столь молниеносно, четко и с минимальными потерями? Но, к сожалению, надо сказать: первый Герой нечасто упоминался в нашей документалистике, ну а если о нем и говорили, то ссылались на мнение того самого неизвестного автора, якобы видевшего Бояринова в бою и собственными ушами слышавшего мат и крики.
