Так пригодилось мое высшее дипломатическое образование. В форме морковного варенья.
К чаю баба Вера пекла маковый рулет и пирог с черемухой и сметаной. Как же это было вкусно! И маковый рулет, и особенно, черемуховый пирог чуть потрескивали и поскрипывали на зубах из-за особой консистенции. Так они и ложились рядком на десертную тарелку бок о бок.
Черемуховый пирог не был чем-то сезонным, и если не было свежей черемухи, у бабы Веры всегда были запасы коричневой, в красноту, черемуховой муки. А так в Переделкино росло раскидистое дерево с душистыми цветами, которые потом превращались в перекрученную в мясорубке заготовку с сахаром. В Сибири ведь как: лето короткое, немногие ягоды вызревают, а у черемухи получается, поскольку зацветает раньше всех остальных. Вот и стали ее издревле использовать в еду. А что, вкусно и всегда есть в саду, как яблоня или слива.
Черемуховый пирог со сметаной
Ставим опару: наливаем чуть теплое молоко, разводим дрожжи, добавляем десертную ложечку сахара, а затем муку. Хорошенько размешиваем и ставим в теплое место, закрыв полотенцем или салфеткой. Когда опара поднимется и затем осядет, будем добавлять все остальное. А пока займемся черемухой. Удобнее, конечно, брать черемуховую муку, в которой нет косточек. Или молотую. Заливаем черемуху кипятком и ставим примерно на час набухать. Добавляем сахар. Очень сладкие пироги мы не любим, поэтому сахара кладем немного и даже добавляем цедру одного лимона и чуть лимонного сока. Для начинки: мука черемуховая – 2 стакана, вода – 1 стакан, сахар – 1 стакан. Опара готова. Добавляем яйца, оставшуюся муку, сахар и соль. Вымешиваем, добавляем растительное масло. Пусть минут 15 тесто отдохнет, и снова в теплое местечко. Раза два-три придется тесто подмесить, чтобы опустилось и снова пошло подниматься. Раскатываем тесто тонко – и на противень, на него кладем всю черемуху. Пирог делаем открытым. Смазываем всё взбитым яйцом и отправляем в духовку на 40–45 минут. А теперь верхний слой – взбиваем сметану с сахаром (500 г сметаны + 0,5 стакана сахара), и когда пирог немного остынет, сверху, не жалея, смазываем его сметаной. Крем получается очень вкусный – кто в детстве не облизывал плошку из-под него? Поэтому мажем толстым-толстым слоем, чтобы не досталось врагам. Теперь бы донести до холодильника, чтобы по дороге никто из домочадцев не мазнул бы его пальцем! Чуть застынет крем – и милости просим!
Ну вот, всё съедено и выпито, всё сказано и рассказано, можно и домой. Но никогда с пустыми руками от бабы Веры еще никто не уходил – ни свой, ни тем более чужой. Банки с вареньем, солеными опятами, которые она обожала, огурцы-помидоры в трехлитровых банках – самострельные, божественные, остатки рулетов и пирогов и, конечно же, звенящие от мороза пельмени. Провизией набивались сумки, и нас, объевшихся и неповоротливых, торжественно сгружали в машину. Домой обычно ехали молча. Переваривали.
Папа на моей памяти готовил себе очень редко: раза три-четыре, может, пять. А чего ж тут странного? Он всегда жил в женском царстве – мама, бабушка, мы с сестрой, и все его обожали, обслуживали, баловали кто чем может, поддерживали культ личности в отдельно взятой семье с большим удовольствием и отдачей. Сохранились документы – записочки. Лидка в общем-то, как ни крути, теща, про которую должны анекдоты слагаться, оставляла ему утром записку под дверью: «Робочка, если ты завтра проснешься раньше меня, обязательно разбуди, я сварю тебе кашку!» И всякое такое разное в том же духе. Многие записочки остались. Маму и не будили, она у нас совсем сова. Самое лучшее и вкусное – Робочке! Так и должно быть, думаю. Особенно в семьях, где все друг друга обожают. А папа, когда я рано утром застукивала его на кухне со сковородкой в руках наперевес, делал пару раз себе омлет и жарил картошку, без упреков к окружающему миру и с удовольствием. Чтобы не будить своих девонек. Он так нас и называл – «девоньки». Омлет он любил очень мокрый. Всё делалось на глаз, конечно, но на 2 яйца брался целый стакан молока, даже больше. Яйца взбивал, солил, заливал молоком и снова взбивал. Выливал на жаркую сковородку с маслом и, помешивая, жарил. От такого омлета отойти было нельзя. По мере готовности яйца отделялись от молока, и получался такой взбитый омлет в молочном соусе. Легкий-легкий и нежный-нежный. Диетический. Так мы его и готовим до сих пор. Хотя мы делаем еще несколько видов омлета, по настроению. Есть сложный, не в смысле делать сложно, а из многих ингредиентов: обжаривают помидоры, грибы, сулугуни и сверху выливают взбитые с молоком яйца, посыпают солью, перцем, нашинкованной зеленью. Это раз. Два – омлет с мацой. Мацу вымачивают в молоке, разминают в кашицу, вмешивают во взбитое яйцо и жарят на разогретой сковороде со сливочным маслом. Получается удивительный ореховый вкус. И еще омлет, который прочно вошел в наш завтрак – с мукой и сметаной, пышный. Взбивают 2–3 яйца, добавляют ложки три сметаны и столовую ложку муки, соль, перец. Сковородку надо сильно разогреть, положить сливочное масло, вылить взбитые яйца, уменьшить огонь и закрыть сковороду крышкой. Омлет сначала увеличится в размерах, надуется, потом опадет.
А, еще, кстати, о наших завтраках – папа обожал гренки! Я ставила две глубокие тарелки: в одну взбивала пару яиц и солила, в другую наливала молоко и сахарила. Резала белый батон на куски и окунала их сначала в молоко с сахаром, потом в яйцо с солью. Жарила с обеих сторон до золотого цвета.
Мы с мамой, телефоном и сигаретой. 80-е
20 июня в Переделкино. Один из дней рождения отца
К отцовскому дню рождения вдоль дорожки, ведущей к дому, расцветали пионы. Я ставила большой букет в комнату, чтобы пахло июнем. Мы заранее на праздник составляли три списка: кого пригласить, что купить и само меню. Площадь нас никогда в количестве гостей не ограничивала, поскольку отцовский день рождения мы всегда справляли на лужайке перед переделкинским домом. Делали какие-то козлы, накрывали фанерой, застилали скатертями, вот тебе и банкет! Первый список с годами только разрастался, но основной костяк был всегда неизменный. Если кто-то из гостей хотел привести с собой домочадцев, то надо было обязательно спросить у мамы – чтобы рассчитать готовку. А если кто-то собирался привести своих знакомых, то чаще всего получал отказ – новые люди в такой компании были лишними. Хотя случались и исключения.
Иосиф Давыдович Кобзон, еще до женитьбы на Нелли, приезжал к нам с известными в то время девушками: один раз с актрисой Натальей Фатеевой, другой раз с Аллой Пугачевой. Пугачева была тогда еще скромной, простой, совсем даже и не рыжей и в ситцевом платьишке в цветочек. Сидела на лужайке со всеми гостями, даже в дом не вошла, ни слова не сказала. Приехала вроде после Сопота, где спела своего известного «Арлекина». Так молча и просидела весь вечер. Может даже, тогда еще умела стесняться.
