клеток лечить болезнь Паркинсона.
Принимаемые правительством Кубы меры по выводу страны из экономической нищеты пока не дают желаемого результата. Жизнь, как и прежде, довольно тяжела. Средняя заработная плата составляет десять – двадцать долларов. Действующая карточная система не обеспечивает потребности населения. В 1995 году был проведен эксперимент – открыли частные кафе, рестораны, столовые. Частники стали получать хорошую прибыль. Правительство терпело это недолго – конкурентов государственного общепита вскоре почти всех прикрыли, объяснив это тем, что «заработки их владельцев противоречат принципам социализма и расширяют пропасть между трудящимися, порождая нездоровую зависть». И всё стало, как прежде: «Социализмо о муэрте!» (социализм или смерть).
Но Куба живёт, поёт и танцует. Фидель Кастро жёстко держит власть в руках несмотря на солидный возраст. Он не ездит на дорогих лимузинах и на фоне других лидеров является довольно скромным человеком. Его портретов не увидишь нигде – только лица лидеров первой кубинской революции Хосе Марти и Че Гевары.
В порту Гавана рядом с нами был пришвартован только что закупленный Кубой и готовящийся к выходу в свой первый рейс рыболовный траулер. Неожиданно в носовом отсеке судна возник пожар. Горели целлофановые мешки, предназначенные для упаковки рыбы. Пожар команда судна тушила самостоятельно, но сил и средств не хватало. От предложенной нами помощи по непонятным причинам кубинцы отказались.
Пожар распространялся быстро. Горел ходовой мостик, горели надстройки. Спустя некоторое время пламя охватило машинное отделение. Стало ясно, что команда судна с пожаром не справится. Судно погибало на наших глазах.
Наконец кубинцы попросили помощи, но было поздно – огонь распространился по всему судну. Мощные струи воды и пены, направленные с нашего корабля на обречённое судно, не только справились с разбушевавшимся пожаром, но и затопили его прямо у причала.
Этой трагедии могло не быть, если бы не беспечность и самоуверенность капитана судна и старшего помощника. Позже они были осуждены и расстреляны. Многие члены экипажа были приговорены к длительным срокам тюремного заключения. Затопленный траулер ещё долгие годы оставался на месте и напоминал о разыгравшейся трагедии.
Первое знакомство с Гаваной
Наступило утро долгожданного дня, и первые тройки экскурсантов потянулись в город. Несколько групп, в числе которых была и моя, ожидали автобуса, который должен был везти нас по маршруту: старый город – музей Э. Хемингуэя – океанариум.
К назначенному времени подъехал автобус, экскурсионным который назвать было трудно. Скорее он напоминал музейный экспонат, побывавший в боях на Плайя-Хероне. Но мы были рады и этому. Разместившись, наконец-то тронулись в путь. Автобус, продуваемый лёгким сквознячком, медленно, как бы давая нам лучше вглядеться в достопримечательности города, колесил по узким улочкам, почти безлюдным и унылым. Стояла нестерпимая жара. Город, живущий ожиданием сезона дождей, буквально задыхался от смога, распространявшегося с горящей городской свалки. Деревья, кустарники, опалённые лучами тропического солнца, с пожухшей листвой и кое-где сохранившимися цветами, усиливали картину бедности и запустения. И только в скверах и садиках, орошаемых искусственным поливом, природа буйствовала, радуя изумрудной зеленью газонов и прекрасной россыпью цветов.
Увлечённые разнообразием архитектуры города, красивейшей набережной Моликон, мы незаметно подъехали к дому-музею Э. Хемингуэя. Это был небольшой двухэтажный особняк, утопающий в зелени пальм и разнообразных деревьев, с верандой и башенкой, с которой Э. Хемингуэй, очевидно, подолгу всматривался в безграничное звёздное небо. Слева от дома, отдыхая от пройденных штормовых миль, застыл на вечной стоянке его катер. Рядом – могильные плиты любимых и преданных ему собачек. Одна из комнат – рабочий кабинет с небольшим письменным столом и внушающим количеством книг. На стенах – красиво оформленные чучела различных животных. На небольшой башенке, пристроенной к дому, одиноко скучал телескоп. Когда-то его хозяин в минуты отдыха подолгу всматривался в завораживающее своей красотой и таинственностью небо, отыскивая в мириаде застывших на его небосклоне звёзд свою звезду.
Присев за плетёный столик со стеклянной крышкой, я невольно стал вспоминать то немногое, что знал о Э. Хемингуэе. Но безжалостно короткое время, отведённое для посещения музея, предательски подошло к концу. Поблагодарив работников музея за интересный рассказ, мы продолжили экскурсию.
Возвращаясь на судно, мы остановились у Советского посольства. Оно занимало один из красивейших особняков, очевидно принадлежавший ранее какому-то американскому миллионеру. Бело-голубой, украшенный тонкой и ненавязчивой лепниной, утопающий в зелени и цветах, за высокой кованой оградой, он напоминал сказочный замок, в котором должны были жить добрые и отзывчивые люди. Но, увы! К нам никто не вышел, не поинтересовались, не пустили.
Откуда такая гордость и заносчивость? К сожалению, работникам посольства это было свойственно. Если чуть выделился, на ступеньку выше поднялся, лучше пристроился – прощайте, друзья, прощайте, знакомые. О помощи им не могло быть и речи. Кто они – посольские работники: служащие, охрана, их жёны? Ничего особенного, многие из них просто не представляли интереса. Минимальная зарплата, экономия на всём. И всё это ради того, чтобы потом, чуть приодевшись и прикупив чего-то заморского, блеснуть в Союзе завидным статусом дипломатического работника.
Позже эти посольские считали за счастье побыть на нашем судне, получить в подарок хотя бы селёдку и чёрный хлеб.
В каждом последующем рейсе НИС «Академик Сергей Королёв» посещал Кубу минимум дважды. За эти годы мне удалось познакомиться не только с историческими местами Кубы, но и простыми кубинцами, гордыми и свободолюбивыми. Встреч было много, интересных и запоминающихся. Это и длительные стоянки в бухте Сьен-Фуэгос, остров «Аврора», всегда предоставляемый нам для отдыха. Это встречи в Научном центре и университете, позволившие лучше узнать кубинскую молодежь и студентов, их настроение, отношение к настоящему и мысли о будущем Кубы.
Особо незабываемыми были встречи с простыми людьми и детьми, доверчивыми и любознательными, в глазах которых читалась искренняя любовь и особое уважение к русскому человеку. Хотелось отблагодарить их за эти чувства. Благодарили, одаривали чем могли – кто сувенир, кто скромный подарок, а кто просто ласку, сочувствие и внимание.
Каждый раз перед заходом на Кубу я старался запастись небольшими подарками. Пять – десять долларов, потраченных на них, не могли ощутимо сказаться на моём бюджете. Радость и безмерная благодарность, с которой принимались эти подарки – незабываемы.
Переход Гавана – Галифакс (Канада)
Незаметно пролетели дни, предоставленные нам для отдыха и подготовки к работе. Соблюдены все портовые формальности, и судно, взмутив подруливающими устройствами покрытую толстым слоем мазута воду, медленно отошло от причала. Прощай, Гавана, гостеприимная и полюбившаяся, с узкими
