Идея оригинальная, а в существе справедливая! Всевышний, сотворив землю, определил на веки веков место ее во вселенной и ход в небесном пространстве; Петр Великий, создав Империю, назначил ей место в политическом мире и дал направление, по которому ей должно следовать для достижения высочайшей степени славы и могущества. Присоединение к России старинных русских княжеств и Литвы, приобретение Курляндии, завоевание Тавриды, утверждение русских границ на Дунае, приобретение берегов Каспийского моря, население Новороссийских степей; каналы, дороги; усиление флота и войска — все это есть только исполнение предначертаний Петровых, следствия направления, данного им своей Империи. Все, что было сделано вследствие этого направления, данного им своей Империи. Все, что было сделано в следствие этого направления, велико и полезно, все, сделанное вопреки его видам, упало само собой!
От кончины Петра Великого (в 1725 году) до восшествия на престол Императора Павла Петровича (в 1796 году), почти шестьдесят восемь лет сряду, царствовали в России женщины. Два императора Петр II и Петр III не занимали престола и четырех полных лет. Перевороты, бывшие при утверждении власти за правительницей Анной Леопольдовной, при восшествии на престол императриц: Анны Иоанновны, Елизаветы Петровны и Екатерины II, возносили их приверженцев и участников переворота почти над обыкновенной сферой подданных, и с ними возвышались их родные, друзья и прислужники. Все хотели управлять по своей воле, и из видов честолюбия и корыстолюбия образовались партии. Правление приняло олигархические формы.
В краткое регентство правительницы Анны Леопольдовны, в царствование императриц Анны Иоанновны и Елизаветы Петровны партии явно боролись между собой, и, вредя себе взаимно, наносили вред Государству. От кончины Петра Великого до половины царствования Екатерины II все еще существовала сильная партия, противная быстрому ходу нововведений, партия, составленная из людей, вздыхавших по старине и ненавидевших чужеземцев. За эти чувствования Волынский заплатил жизнью при Анне Иоанновне, но воспоминание о Бироне в последствии еще более укоренило эту ненависть. Императрица Екатерина II, будучи Великою княгиней, изучила характер Двора и русского народа, и привязала к себе сердца изъявлением особенной любви ко всему русскому, народному. В ее царствование расцвела русская словесность, из семян, насажденных при императрице Елизавете Петровне, появились русские художники, русские ученые, и все первые места в государстве были занятые природными русскими. Русские полководцы водили наши войска к победам. Русские сановники управляли всеми частями государственного механизма. Все новые учреждения и все звания получили русские наименования, извлеченные из духа русского языка.
Везде вводимо было однообразное русское управление, и Остзейские провинции и Финляндия, вместо своих феодальных, устарелых прав, получили русские законы. Сама государыня казалась русской в самых мелких подробностях жизни: одевалась по-русски, говорила всегда народным языком с русскими, и даже участвовала своими трудами в Русской литературе. Все это льстило народному самолюбию, ободряло народ русский, и он обожал ее и не называл иначе как матушкой. Это слово было нераздельно с именем Государыни. Царствование ее было, в полном значении слова, блистательное и славное! Приобретены новые и богатые области, во всем мире гремели победы, одержанные русскими, на суше и на море; построены новые города и старые украшены; дано движение промышленности и торговле, словом, Россия сияла, как солнце, но и это блистательное положение не было изъято от недостатков. Такова участь всех дел человеческих! Многое еще оставалось довершить, усовершенствовать, исправить…
Император Павел Петрович, будучи еще Великим князем, видел это и соболезновал, а вступив на престол, оказал великое благодеяние отечеству водворением новой дисциплины в войске, отчетливости в управлении казной и строгого правосудия в судах. Чувство правосудия в душе императора Павла Петровича преобладало над всеми другими чувствами, и даже один из неприязненных России писателей сказал о нем: «Он был справедлив даже в политике!»
Если он ошибался, то явно сознавался в ошибке, и исправлял ее по-царски, но не прощал обмана, криводушия, лихоимства, непослушания. Государь начал улучшения с войска. Все так называемые тогда лежни, т. е. матушкины сынки и бабушкины внучки, записанные в военную службу и получавшие чины, не видав с роду своего полку, были исключены из службы. Кто хотел служить, тот должен был явиться в полке и исполнять все предписания военной дисциплины, нести все обязанности службы, несмотря ни на связи, ни на породу. Это возвысило дух в войске. Каждое неправосудие, каждое отступление от законов и от законного порядка в гражданских делах подвергалось немедленно наказанию, и каждое своевольное или безотчетное употребление казенных денег влекло за собой взыскание и ответственность. Все подданные сделались равными перед престолом, и ни знатность, ни высокие чины, ни сильное родство не могли избавить виновного от наказания за самоуправство, злоупотребление властью и ослушание. Россия быстро встрепенулась, и это движение было для нее спасительно впоследствии.
Не мое дело разбирать все подробности царствования императора Павла Петровича; но я убежден в душе, что в этом отношении оно было чрезвычайно благодетельно, и что постепенностью невозможно было бы излечить Россию от некоторых ее недугов. В быстром изменении прежнего порядка императором Павлом Петровичем вижу много добра. Вельможи, сановники, даже дамы, в прежние времена не стыдились дежурить в передней временщиков и их любимцев, и расточать перед ними лесть и непростительную снисходительность, перенося терпеливо грубости или небрежность, а между тем не отдавали надлежащей почести тем, которые имели на то полное право, и потому Государь учредил новый этикет. Прежние офицеры редко надевали мундир, и еще реже появлялись перед фронтом. Государь приказал всем офицерам ежедневно появляться на вновь учрежденных вахтпарадах, т. е. на разводе караулов, перед которым было ученье.
Одежда придворных и вообще людей, посещавших общества, разоряла целые семейства множеством алмазов (на пряжках, пуговицах, орденах, эфесах шпаг, и т. п.), кружев и дорогих тканей, выписываемых из-за границы — и Государь предписал для чиновников и неслужащих дворян мундиры, уничтожив одежду якобинцев и террористов, фраки и круглые шляпы. Сам государь не хотел говорить языком, на котором произнесен был смертный приговор несчастному Людовику XVI и его безвинному семейству, и при Дворе перестали говорить по-французски, а в следствие этого исчезли и все французские наименования. На вывесках, вместо магазин, написано было: лавка.
