Без докучливого морализирования фильм показывает ребятам хорошее так, как призывал В. Г. Белинский: «…не называя его даже хорошим, но так, чтобы дети сами, своим чувством поняли, что это хорошо;…дурное, тоже не называя его дурным, но так, чтобы они по чувству ненавидели это дурное»[20].
Если местом действия в «Мишке Стрекачеве» и «Путешественнике с багажом» была довольно-таки обширная территория страны, то в «Чудаке» оно ограничено «производственным местом» детей — школой, классом, школьным двором. Здесь совершают свои нравственные и духовные открытия Боря Збандуто и герои большинства других фрэзовских картин, в отличие от героев иных детских кинолент, преследующих и легко побеждающих врагов в морских и космических далях или в экзотических горных ущельях. Фрэз никогда не прибегает к помощи подобного рода беспроигрышного антуража, используемого некоторыми режиссерами самоцелью, в качестве безотказно действующей на детскую аудиторию палочки-выручалочки.
Однако именно жизненная узнаваемость его героев, привычность среды и имеет силу воздействия близкого примера. Тем более что, хорошо зная сегодняшних детей, с их любознательностью и широтой интересов, зная школьную жизнь, режиссер умеет находить выразительные детали, создающие в фильме ощущение подлинности атмосферы происходящего.
…Рядовой, ничем не примечательный школьный день. Для пятиклассника Бори Збандуто он начинается с привычного вопроса, обращенного к классу: «Кто даст списать?» Девочки заняты обсуждением модной стрижки «гаврош» новой ученицы Тошки. Розыгрыш, которым Боря и его закадычный друг Сашка встречают пионервожатую Наташу, забавляет всех, но не более: к выходкам Збандуто все уже давно привыкли. А вот что действительно всех удивляет, так это назначение Бори, никогда не числящегося в примерных учениках, вожатым в первый класс. В ответ на насмешливые реплики ребят Боря пытается отказаться, заявляет вожатой о своей «профессиональной непригодности» к роли воспитателя у малышей, пуская в ход веский аргумент: «Ведь я же их списывать научу!..»
Живая, раскованная атмосфера классных будней с перепалками, девчоночьими сплетнями, шутками и розыгрышами словно подсмотрена авторами фильма в жизни обычного класса обычной школы. И образ главного героя, хоть и обаятельного в своей дурашливости, заявлен поначалу далеко не как пример для подражания. Боря и списать домашнее задание горазд и устроить за спиной учительницы смешное представление для класса. И весело, остроумно обмануть доверчивых малышей, совсем не чувствующих подвоха в его задушевно-поучающем тоне, Боре тоже ничего не стоит, если они начинают мешать его «личной жизни». Личная же Борина жизнь заполнена занятиями, достойными настоящих мужчин, — он страстно любит футбол и считается в классной команде лучшим вратарем.
Выдумщик он и озорник, этот «несерьезный» Боря Збандуто. Но именно его веселые фантазии и развлечения, его якобы непогрешимые знания об всем на свете и даже его умение стоять на голове создают ему непререкаемый авторитет в глазах малышей. Ведь он хоть и старше, но свой, из их общего мира — мира Детства. Объясни им взрослый, учитель, что, например, означает слово «солидарность», — это было бы назиданием, которое незадолго задержалось бы в памяти. А вот если обожаемый ими вожатый Боря говорит, что «солидарность — это когда один за всех и все за одного», моральный принцип товарищества становится ясным, простым, естественным. Боре, а никому другому, доверяют они и тайну о своих человеческих «слабостях»: просят проводить мимо злой собаки или помочь застегнуть пуговицу. С каким обожанием и гордостью маленькая «почемучка» Нина Морозова говорит всем о Боре — и незнакомой цветочнице, и бабушке, и тренеру плавательного бассейна: «Это наш вожатый!» Именно от Бори ждет она исчерпывающие, рассеивающие всякие сомнения ответы на свои бесконечные «почему» и «как»: и куда девают свою длинную шею жирафы, когда спят, и что такое метеорит, и зачем нужно ее, Ниночку, которая никогда не врет, научить вранью, как поначалу обещает ей Боря.
Сам Боря не понимает, почему малыши так привязались к нему. «Наверное, потому, что ты добрый», — говорит мама. И в самом деле. Не только Борино озорство и бесстрашие покорили сердца первоклассников, но в первую очередь та искренняя доброта, которую они безошибочно почувствовали в своем вожатом. Это характерное, определяющее свойство Бориной натуры, скрытое вначале за озорством и шалостями, драматург и режиссер не декларируют, а мало-помалу выявляют через его конкретные поступки, взаимоотношения с разными людьми.
Как известно, истинно добр и великодушен не тот, кому это ничего не стоит, а тот, кто способен во имя других чем-то поступиться, может быть, от чего-то важного для себя отказаться. В ряде эпизодов авторы фильма подвергают серьезным испытаниям своего Борю Збандуто. Ему приходится выдержать упреки товарищей в предательстве, когда во время футбольного матча он вынужден, оставив вместо себя в воротах другого вратаря, идти провожать домой испугавшуюся собаки Ниночку. Пережить немалые душевные муки, чтобы, поборов желание пойти на день рождения к симпатичной ему Тошке, отправиться вместо этого организовывать дежурство первоклассников возле заболевшей Ниночкиной бабушки. То, что эти и другие поступки героя совершаются в процессе преодоления своих заветных мальчишеских желаний, интересов, действует на юного зрителя гораздо сильнее всяких морально-этических рассуждений, коими подчас полны детские фильмы.
Тонкий психолог детской души, Фрэз всегда очень точно умеет выделить в сюжетной канве момент духовного прозрения своего героя. В «Чудаке» таким толчком для Бори стал взрыв неподдельного отчаяния малышей, узнавших, что «такой хороший, смелый, прекрасный человек», как говорит о Боре Ниночка, собирается уйти от них, потому что это мешает его «личной жизни».
Наверное, только сейчас, увидев растерянные глаза и лица малышей, Боря впервые понял, нет, не понял, почувствовал, что бросить своих «разнесчастных первоклашек», обмануть их доверие не сможет, что не только он им нужен, но и они ему нужны, без них его жизнь будет значительно беднее. Огромное доверие, которым облекли его малыши, пробудило в нем в свою очередь но только чувство ответной привязанности, но и чувство глубокой ответственности за них, ответственности за порученное дело, за свои дела и поступки.
«Годы работы с детьми убеждают меня, — писал В. Сухомлинский, — что гражданин рождается в те мгновения, когда удается прикоснуться к сокровенным уголкам его сердца, где дремлют желания, стремления, духовные порывы, и маленький человек хочет что-то сделать, хочет выразить себя. В пробуждении этого стремления к становлению, к поступку, в котором сливаются идея и личность, и заключается один из самых непостижимых «секретов» педагогического мастерства» («Литературная газета», 28 августа 1968 г.).
