244
«Deutschland» – «Германия» Г. Гейне (1844).
Мнение М. О. Гершензона опровергается найденными впоследствии поздними статьями и афоризмами П. Я. Чаадаева, свидетельствующими о том, что литературная деятельность не была им оставлена и в последние годы жизни. Так, с 1918 по 1988 г. были опубликованы 7 статей Чаадаева, а также цикл афоризмов (см.: Чаадаев П. Я. Статьи и письма. М., 1987; Вопросы философии, 1988. № 6).
Роман «Семейство Холмских» (1832) написан Д. Н. Бегичевым.
В семействе Е.Г. и Н. В. Левашовых Чаадаев становится домашним другом. Он живет в нанятом им у Левашовых флигеле (Новая Басманная, № 20; дом не сохранился).
Стихотворение Н. П. Огарева «Е. Г. Левашовой» (1839).
Дионисий I Старший (ок. 432–367 до н. э.) – тиран Сиракузский, деятельный правитель; несмотря на внешнеполитические успехи, не сумел осуществить свои планы по усовершенствованию государственного управления.
Гершензон здесь повторяет традиционное мнение, лишенное каких-либо документальных подтверждений. Наиболее аргументированной представляется версия М. Д. Эльзона, доказывающего, что переводчиком первого «Философического письма» был А. С. Норов, брат А. С. Норовой, знакомый П. Я. Чаадаева (Русская литература. 1982. № 1).
О статье Е. А. Баратынского ничего не известно. Статья А. С. Хомякова под названием «Несколько слов о философическом письме (напечатанном в 15-й книжке «Телескопа» (Письмо к г-же Н.)» опубликована Р. Темпестом (Символ. 1986. Т. 6, декабрь).
Письмо Чаадаева от имени М. Ф. Орлова, написанное в октябре 1836 г., опубликовано Р. Темпестом в его переводе с французского (см.: Вопросы философии. 1983. № 12).
…на трех Уваровских началах… – На принципах Православия, Самодержавия, Народности, объявленных министром народного просвещения С. С. Уваровым коренными началами российской государственности.
Увлечение философией Шеллинга объединяло круг бывших «любомудров» – братьев И. и П. Киреевских, А. И. Кошелева и др.
Из стихотворения Н. М. Языкова «К Чаадаеву» (1844).
Речь идет о письме к А. де Сиркуру от 15 января 1845 г., в котором он разбирал публичный курс по истории русской словесности, прочитанный С. П. Шевыревым зимою 1844/45 г.
Статья А. С. Хомякова «Царь Феодор Иоаннович» была опубликована в «Библиотеке для воспитания» (1843. Кн. I).
Мысли о книге Н. В. Гоголя. «Выбранные места из переписки с друзьями» (1847) Чаадаев изложил в письме к П. А. Вяземскому от 29 апреля 1847 г.
В 1847 г. М. П. Погодин хотел привлечь Чаадаева в число сотрудников своего журнала и просил его для первой книги обновленного «Москвитянина» приготовить воспоминания о Пушкине. Чаадаев ответил вежливым отказом.
«Московский литературный и ученый сборник» вышел в 1846 г., среди его сотрудников – А. Хомяков, К. Кавелин, Т. Грановский.
«Le Semeur» («Сеятель») – французский журнал, издавался с 1831 по 1850 г. Публиковал материалы на политические, религиозные, литературные темы.
И. Киреевский, живя в 1850-е годы в Долбине и занимаясь изучением трудов святых отцов, часто ездил в соседнюю Оптину пустынь, проводил в монастыре недели, сблизился со своим духовником о. Макарием, помогал монахам в издании переводов святоотеческих сочинений.
Письмо к Чаадаеву Е. Д. Пановой не имеет точной датировки. В последнем наиболее полном издании сочинений и писем Чаадаева(М.: «Наука», 1991, далее: Чаадаев-91)датировка этого письма обозначена следующим образом: «(Не позднее 1829 г.)». (Чаадаев-91. Т. 2. С. 437). Именно на это письмо Пановой Чаадаев ответил письмом, датированным декабрем 1829 г. (Философическое письмо № 1).
Приводим перевод письма Е. Д. Пановой.
Уже давно, милостивый государь, я хотела написать вам; боязнь быть навязчивой, мысль, что вы уже не проявляете более никакого интереса к тому, что касается меня, удерживала меня, но наконец я решилась послать вам еще это письмо; оно, вероятно, будет последним, которое вы получите от меня.
Я вижу, к несчастью, что потеряла то благорасположение, которое вы мне оказывали некогда; я знаю, вы думаете, что в том желании поучиться в деле религии, которое я выказывала, была фальшь: эта мысль для меня невыносима; без сомнения, у меня много недостатков, но никогда, уверяю вас, притворство ни на миг не находило места в моем сердце; я видела, как всецело вы поглощены религиозными идеями, и мое восхищение, мое глубокое уважение к вашему характеру внушили мне потребность заняться теми же мыслями, как и вы; я со всем жаром, со всем энтузиазмом, свойственным моему характеру, отдалась этим столь новым для меня чувствам. Слыша ваши речи, я веровала; мне казалось в эти минуты, что убеждение мое было совершенным и полным, но затем, когда я оставалась одна, я вновь начинала сомневаться, совесть укоряла меня в склонности к католичеству, я говорила себе, что у меня нет личного убеждения и что я только повторяю себе, что вы не можете заблуждаться; действительно, это производило наибольшее впечатление на мою веру, и мотив этот был чисто человеческим. Поверьте, милостивый государь, моим уверениям, что все эти столь различные волнения, которые я не в силах была умерить, значительно повлияли на мое здоровье; я была в постоянном волнении и всегда недовольна собою, я должна была казаться вам весьма часто сумасбродной и экзальтированной… вашему характеру свойственна большая строгость… я замечала за последнее время, что вы стали удаляться от нашего общества, но я не угадывала причины этого. Слова, сказанные вам и моему мужу, просветили меня на этот счет. Не стану говорить вам, как я страдала, думая о том мнении, которое вы могли составить обо мне; это было жестоким, но справедливым наказанием за то презрение, которое я всегда питала к мнению света… Но пора кончить это письмо; я желала бы, чтоб оно достигло своей цели, а именно, убедило бы вас, что я ни в чем не притворялась, что я не думала разыгрывать роли, чтобы заслужить вашу дружбу, что если я потеряла ваше уважение, то ничто на свете не может вознаградить меня за эту потерю, даже сознание, что я ничего не сделала, что могло бы навлечь на меня это несчастье. Прощайте, милостивый государь, если вы мне напишете несколько слов в ответ, я буду очень счастлива, но решительно не смею ласкать себя этой надеждой.
