Татьяна Рожнова - Жизнь после Пушкина. Наталья Николаевна и ее потомки [с иллюстрациями]

93

Последняя строка подчеркнута самой императрицей.

Подчеркнуто автором письма. Шлафор, шлафорк, шлафрок (буквально — спальное платье) — широкое домашнее платье, халат.

Д. М. Соболевский — московский художник, современник Пушкина.

Это письмо Ксавье де Местра приводится в книге М. Лескюра «Граф Жозеф де Местр и его семья. 1753–1852. Очерки, политические и литературные портреты». Книга была издана в Париже в 1892 г., когда Дантес был еще жив. Этим объясняется многоточие в письме, которое позволил себе Лескюр. Он деликатно опустил слово, приводимое де Местром, характеризующее Дантеса, как «возлюбленного» Луи Геккерна. Мысленно заменив многоточие на общеизвестное слово, имевшее прямое отношение к Дантесу, письмо обретает логику и завершенность для читающего.

Шифр — бриллиантовый вензель императрицы, который фрейлины прикалывали к придворному платью. А. Н. Гончарова получила шифр в связи с тем, что 1 января 1839 г. была пожалована во фрейлины императорского двора.

Вторая дочь Екатерины Николаевны и Дантеса родилась в Сульце 5 апреля 1839 г.

Граф Фердинанд де Серзе-Лузиньян, подполковник, муж Марии-Евгении Дантес. 26 ноября 1835 года Жорж Дантес писал о нем Луи Геккерну: «Ваша история с Фердинандом весьма меня позабавила, видно, он все такая же скотина, и я и никогда не понимал, почему ему отдали руку сестры, — горе молоденькой! Вдруг он сделался очень обидчив, а ведь я помню время, когда он первый подшучивал над своей ужасной внешностью»{1278}.

19 января 1840 года у четы Фризенгоф родился сын Грегор (умер 17 июля 1913 г.).

Подчеркнуто автором письма.

Сын Идалии, Александр, умер 20 марта 1838 г., не прожив и трех лет.

Многоточие в подлиннике.

Род Вяземских происходит от князя Ростислава-Михаила Смоленского (умер в 1166 г.), внука Владимира Мономаха. Правнук его (убит в 1224 г. на Калке) получил в удел Вязьму и был родоначальником князей Вяземских.

В семействе Е. П. Ростопчину все называли «Додо», как она сама прозвала себя в раннем детстве.

Имеются в виду обе тетушки: Е. И. Загряжская и С. И. де Местр.

Очевидно, подобный способ принимать гостя отнюдь не означал, что к его визиту относятся как к нестоящему или нежелательному. И граф Соллогуб, и сам Пушкин вспоминали о таком своеобразном «обычае прошедшего столетия принимать визиты во время одевания» и не видели в этом ничего предосудительного.

В последних числах июля 1830 г. Пушкин писал из Петербурга Наталье Николаевне, тогда еще невесте: «Надо вам рассказать о моем визите к Наталье Кирилловне (Загряжской. — Авт.). Приезжаю, обо мне докладывают, она принимает меня за своим туалетом, как очень хорошенькая женщина прошлого столетия. — Это вы женитесь на моей внучатой племяннице?»{1279}.

В свою очередь, В. А. Соллогуб вспоминал о том, как его еще ребенком вместе с другими детьми приводили к статс-даме Н. К. Загряжской, прожившей 90 лет, той самой, кончина которой пришлась на день отъезда Дантеса из России:

«В Петербурге имела тогда еще большое влияние одна весьма оригинальная и остроумная старушка, Наталья Кирилловна Загряжская. Пушкин был от нее в восторге… Она жила в нынешнем доме шефа жандармов, в комнатах, занимаемых Третьим отделением (Ныне — набережная реки Фонтанки, дом 16. — Авт.) В доме помещался председатель Государственного совета, князь Виктор Павлович Кочубей, жена коего, княгиня Мария Васильевна, была воспитана и выдана замуж ее теткою Натальею Кирилловною; княгиня же была сестрою сенатора Алексея Васильевича Васильчикова, женатого на Архаровой, сестре моей матери. По поводу близких родственных сношений, нас часто водили — большею частью по утрам — к Загряжской, и мы обыкновенно присутствовали при ее туалете, так как она сохранила обычай прошедшего столетия принимать визиты во время одевания. Для нас, детей, она не церемонилась вовсе. Ничего фантастичнее я не видывал. Она была маленького роста, кривобокая, с одним плечом выше другого. Глаза у нее были большие, серо-голубые, с необыкновенным выражением проницательности и остроумия; нос прямой, толстый и большой, с огромною бородавкой у щеки. На нее надевали сперва рыжие букли; потом, сверх буклей, чепчик с оборкой; потом, сверх чепчика, навязывали пестрый платок с торчащими на темени концами, как носят креолки. Потом ее румянили и напяливали на уродливое туловище капот, с бока проколотый, шею обвязывали широким галстухом. Тогда она выходила в гостиную, ковыляя и опираясь на костыль»{1280}.

Друг Пушкина С. А. Соболевский (1803–1870) основал Сампсониевскую бумагопрядильную фабрику совместно с братьями Мальцовыми, в результате чего его материальное положение позволяло ему жить на доходы от производства и попеременно обитать то в Москве, то в Петербурге, то в Европе. Не получив согласия на брак с княжной Александрой Ивановной Трубецкой (1809–1873), в сентябре 1836 г. ставшей женой Николая Ивановича Мещерского, Соболевский на всю жизнь остался холостяком. Но по его признанию, «венчан был Амуром разов до пятисот», поскольку был «высокорослый и аппетитный для дам».

Леония-Шарлотта родилась 4 апреля 1840 года.

Сохранился портрет Екатерины Николаевны, который в 1840 году написал маслом французский художник Бэльц.

Яков Карлович Грот (1812–1893) — лицеист шестого выпуска (1826–1832), с 1840 по 1852 г. проживал в Гельсингфорсе (Хельсинки), где преподавал в Александровском университете, с 1852 по 1862 г. — профессор Александровского лицея, с 1856 г. — академик Петербургской Академии наук. На основе собранных им документов о первом выпуске лицеистов (1811–1817) издал книгу «Пушкинский лицей».

Николай Дмитриевич Киселев (1800–1869), секретарь посольства, затем посол во Франции (1844–1854), посол в Италии, по признанию А. О. Смирновой (Россет), предмет ее «баденского романа», длившегося с лета 1836 по 1844 г.