110
Вас. Гиппиус. Пушкин в борьбе с Булгариным в 1830–1831 гг. «Пушкин. Временник Пушкинской комиссии», кн. 6. М. — Л., Изд-во АН СССР, 1941, стр. 236–237.
В отличие от Белинского, исследователи в наше время или проходят мимо этого стихотворения, или дают ему неверные, как я считаю, истолкования. Так, автор новейшей монографии о лирике Пушкина полагает, что, поскольку поэт находился «в очень сложных и трудных условиях, когда с него фактически не было снято обвинение в авторстве „Гавриилиады“», он «учел серьезность создавшегося положения и ответил Филарету стихами». Этим явно берется под сомнение искренность ответа (Б. П. Городецкий. Лирика Пушкина. М. — Л., Изд-во АН СССР, 1962, стр. 358). В. В. Вересаев, наоборот, правильно подчеркивает, что стихотворение так искренне и сильно, что в нем никак нельзя видеть светски-расчетливого комплимента духовному сановнику. В то же время, ссылаясь на слова Вяземского, что Пушкин был «задран стихами его преосвященства», и на отзывы поэта о Филарете, из которых видно, что «лично к Филарету Пушкин питал очень мало уважения», Вересаев истолковывает стихотворение в духе своей концепции «двух планов», как плод чистого «воображения», не имеющий никакого отношения к реальному, биографическому факту («В двух планах», стр. 53–54). Однако слово Вяземского «задран» совсем не свидетельствует о возмущении Пушкина стихами Филарета (иначе действительно ответ ему был бы крайне странным), а, видимо, значит примерно: задет за живое, взволнован. Что касается пушкинских отзывов о Филарете, они относятся к значительно более позднему времени — 1834–1835 годам. Да и вообще Филарет представлял собой в ту пору фигуру довольно своеобразную, — по словам Герцена, «какого-то оппозиционного иерарха»: «Он был человек умный и ученый, владел мастерски русским языком, удачно вводя в него церковно-славянский… умел хитро и ловко унижать временную власть; в его проповедях просвечивал тот христианский, неопределенный социализм, которым блистали Лакордер и другие дальновидные католики. Филарет с высоты своего первосвятительского амвона говорил о том, что человек никогда не может быть законно орудием другого, что между людьми может быть только обмен услуг, и это говорил он в государстве, где полнаселения — рабы» (VIII, 130–131).
Н. А. Некрасов. Полное собрание сочинений, т. XII. М., Гослитиздат, 1953, стр. 27.
Зноя — видимо, опечатка, а если даже и вариант, то случайный и неустойчивый: во всех автографах Пушкина, так же как в цензурной рукописи, по которой стихотворение было напечатано в третьей части «Стихотворений А. Пушкина» 1832 года, — гнева.
«Пушкин и его современники», вып. XXXI–XXXII. Л., Изд-во АН СССР, 1927, стр. 3—14. В выходных данных этого сдвоенного выпуска указано: «Начато набором в 1914 г.».
После моего доклада об «Анчаре», прочитанного на Седьмой Всесоюзной пушкинской конференции в 1955 г., в дополнительный том к шестнадцатитомному академическому изданию Пушкина было внесено исправление: вместо «князь» следует читать «царь». Пушкин. Полное собрание сочинений. Справочный том. Дополнения и исправления. Указатели подготовили С. М. Бонди и Т. Г. Цявловская-Зенгер. Изд-во АН СССР, 1959, стр. 25.
Так, автор заметки об «Анчаре» в широко известном «Путеводителе по Пушкину» (1930) почти буквально повторяет основные положения статьи Измайлова. По этому же пути идет, по существу, В. Г. Боголюбова («Еще раз об источниках „Анчара“». «Пушкин. Исследования и материалы», т. II. М. — Л., Изд-во АН СССР, 1958, стр. 310–323). Мои возражения автору см.: Д. Благой. Литература и действительность. М., Гослитиздат, 1959, стр. 344–345.
«Литературное наследство», т. 16–18, 1934, стр. 872–876.
См. С. Городецкий. Анчар. Antiaris toxicaria Leschno. В отношениях фармакогностическом и фармакодинамическом. Диссертация на степень доктора медицины. М., 1894.
Впервые обратила внимание на заметку в «Детском чтении» писательница Е. П. Привалова. А. Л. Слонимский сослался на эту заметку и привел из нее несколько параллельных строк к «Анчару» в комментарии к первому тому трехтомного собрания сочинений Пушкина (М., Детиздат, 1937, стр. 747–748).
В. Г. Базанов. В. Ф. Раевский. М. — Л., Изд-во АН СССР, 1949, стр. 129.
В. Г. Боголюбова в указанной выше статье считает, что «основным источником» для Пушкина послужило не сообщение Фурша, а именно труды Лешено. Однако, не говоря уже о том, что они были опубликованы в сугубо специальных изданиях, между сообщением об анчаре Лешено, который решительно отвергает рассказ Фурша об исключительных отравляющих свойствах древа яда, называя его баснями, и пушкинским стихотворением оказывается, по существу, прямое несоответствие и наряду с тем нет таких почти непрерывных перекличек, какие имеются в нем же с рассказом Фурша. Автор последней статьи об «Анчаре» академик А. И. Белецкий («Из наблюдений над стихотворными текстами А. С. Пушкина — „Анчар“». «Научные записки Киевского университета им. Т. Г. Шевченко», т. XVIII, вып. II. Изд-во Киевского университета, 1959) пишет: «Д. Д. Благой в своем исследовании об „Анчаре“ с совершенной убедительностью указал на статью… Фурша… как на прямой источник сведений Пушкина о ядовитом дереве. После этого дальнейшие поиски и предположения можно считать излишними» (стр. 6).
Ю. Н. Тынянов. Архаисты и новаторы. Л., «Прибой», 1929, стр. 160–177.
В. В. Виноградов. О стиле Пушкина. «Литературное наследство», т. 16–18, 1934, стр. 143–148, и его же. Стиль Пушкина. М., Гослитиздат, 1941, стр. 422–426.
Здесь и далее цитируется по заметке в «Детском чтении».
См. Д. Благой. История русской литературы XVIII века. М., Учпедгиз, 1945, стр. 145–147.
«Русская старина», 1903, февраль, стр. 314; «Русский архив», 1868, стб. 616–617; «Татевский сборник С. А. Рачинского». СПб., 1899, стр. 40; А. В. Никитенко. Дневник, т. 1. Л., Гослитиздат, 1955, стр. 114 (дальнейшие цитаты — по этому изданию); М. Лемке. Николаевские жандармы и литература 1826–1855 годов, стр. 73–74. Еще см. две статьи М. Гиллельсона: Письма Жуковского о запрещении «Европейца». «Русская литература», 1965, № 4, стр. 114–124, и Известные публицистические выступления П. А. Вяземского и И. В. Киреевского. Там же, 1966, № 4, стр. 120–124.
