– Я слышал о ней пару лет назад. Через Самбор проезжал некий Жиль…. Жиль… Уже не помню. В общем, один француз, который как раз возвращался из Москвы. Я тогда ходил по городу, собирая пожертвования. Так вот, в одной из таверн мы с ним и встретились, – сказал Корвус. – Очень любезный и прекрасно эрудированный человек, я вам скажу. Так вот, он рассказал, что последние три года преподавал в Москве французский и английский языки дочери царя Бориса. Именно Ксении. И добавил, что помимо этих языков девица также прекрасно овладела польским, латынью, неплохо умеет ездить верхом, прелестно поет и танцует.
– Надо же, – огорчился Мнишек и, немного задумавшись, добавил. – Сам-то Годунов был не очень грамотным. Говорят, ни разу так и не заглянул в библиотеку Ивана.
– Это так. Но самое главное, он дал точно такое же блестящее образование и всем своим детям. Это, конечно же, не могло не вызвать недовольства со стороны русского духовенства. Но тогда царь, видимо, желая раззадорить церковников, отослал обучаться в Европу десяток боярских сыновей…
– Да-да! Я помню эту историю! Прекрасный был трюк! Представляю себе, как хохотал Борис, когда ему сообщили, что ни один из этих юношей не пожелал вернуться в Московию.
– Вот с такой соперницей придется иметь дело нашей Марианне, – иронично сказал Корвус.
Мнишек посерьезнел.
– Моей Марианне.
Он снова отошел к книжным рядам и долго стоял спиной к своему гостю, уставившись в корешки изданий.
Первым женихом царевны Ксении был сын шведского короля, принц Густав, которого изгнали из страны после восстания. Он принял приглашение Годунова и прибыл в Московию, где его приняли с королевскими почестями. Вскоре умный и приветливый принц стал любимцем Годунова. И через некоторое время царь сосватал за него руку Ксении и титул властителя Ливонии. За это Борис потребовал от Густава перейти в православную веру. Но тот отказался – и был выслан в Углич, где и скончался в самом расцвете сил. Через некоторое время Годунов попытался еще раз породниться с европейским королевским двором. На этот раз выбор пал на брата датского короля – принца Иоанна. Иоанн согласился принять православие, и торжественно въехал в Москву через три года после неудавшейся помолвки. Ходили слухи, что царевна наблюдала за ним во время первого обеда через слуховое окно и влюбилась с первого взгляда. Сразу после знакомства между ними вспыхнула настоящая любовь, но через месяц принц Иоанн заболел горячкой и умер.
Марианна слышала об этой истории. И сейчас, слушая из тайной комнаты разговор отца с монахом, она понимала, какая серьезная соперница неожиданно встала у нее на пути.
За несколько минут этого разговора она уже пережила первое потрясение и справилась с собой настолько, что сообразила вмешаться в разговор. Конечно, спрятавшись в тайной комнате, чтобы проследить, куда отец положит важную депешу из Москвы, о чем слуги тут же доложили Корвусу, она и представить себе не могла, какие неприятные открытия готовит ей разговор, которой предстояло выслушать. Сначала, пораженная до глубины души она выслушивала то, как сначала отец раскрыл тайну царевича, упрекнул монаха в требовании бежать с поля боя. А потом – известие о Ксении. Но, вспомнив старинную пословицу: «Предупрежден, значит – вооружен», она покинула закуток, вышла в коридор и направилась в кабинет отца.
Войдя туда, Марианна застала воеводу на том же месте. С тем же суровым и сосредоточенным лицом.
– Отец, – твердым голосом обратилась она.
– Да, моя милая, – тепло ответил Мнишек.
– У меня плохая новость.
Марианна стояла напряженная и бледная от переполнявших ее чувств.
– Что за новость? – расстроившись еще больше прежнего, спросил Мнишек.
– Мой жених ведет себя неподобающе царской особе, – отчеканила она. – И вы обязаны защитить мою честь!
Мнишек облегченно выдохнул, поняв, что речь идет о Ксении.
– Не беспокойся, доченька. Отец уже предупредил твоего суженого, что коронованные особы на то и коронованы, чтобы держать слово, – спокойно сказал он. – Не волнуйся. Скоро эта девка будет прозябать в каком-нибудь монастыре под Архангельском или Костромой.
– Я слышала, что она умна и изворотлива, – на глазах у Марианны появились слезы, но она держалась и не показывала виду.
– Зато я знаю, что ты умнее и благородна, дитя мое, – Мнишек подошел к дочери и обнял ее.
Марианне вдруг захотелось разрыдаться на груди у отца, но она не могла себе позволить делать это в присутствии Корвуса, предательски подговорившего воеводу покинуть поле боя и подвергнуть Дмитрия невиданному унижению. Она подняла голову и отошла к дивану, на котором, молча наблюдая эту сцену, сидел монах.
– Что мне делать, Корвус? – прошептала Марианна.
– Она не стоит ваших слез, пани, – сочувственно ответил он.
– Он бросает меня?
– До сегодняшнего известия он соблюдал все наши договоренности. Не думаю, что стоит расстраиваться по этому поводу. Мужчинам свойственно легкомыслие.
Корвус понял, что разговор с Мнишеком не удастся довести до конца и стал собираться.
Он положил кубок прямо на обивку дивана, взял свою сумку и поклонился.
– Я передам ваши пожелания своим наставникам, воевода, – любезным тоном сказал он.
– Надеюсь, что как и раньше, магистры пойдут навстречу просьбам своего покорного слуги, – небрежно бросил Мнишек.
Ошеломленный таким отношением Корвус еще несколько секунд не двигаясь, смотрел на то, как воевода, обнимая Марианну, успокаивает ее. И убедившись, что на него намеренно не обращают внимания, вышел.
– Марыся, моя, – с нежностью сказал Мнишек.
– Да, батюшка, – Марианна с надеждой смотрела на него.
– Сегодня у меня для тебя только самые лучшие новости, милая, – воевода по-отечески тепло улыбнулся.
– Какие? – Марианна изобразила удивление.
– Я получил подтверждение верности своему слову со стороны твоего жениха. – Мнишек подошел к дивану, на котором лежали списки, и взял их в руку. – Вот оно!
– Что это?
– Это моя награда за твое московское царствование! – гордо ответил он. – Перечень книг из библиотеки Ивана Четвертого.
Марианна так умело изобразила удивление и любопытство, что Мнишек даже немного испугался за судьбу книг, которые собирался уже через несколько месяцев перевезти в Самбор.
– Он прислал вам список? Всего собрания? – спросила Марианна.
– Абсолютно всего! – радостно сообщил воевода. – Естественно того, что меня интересовало. Но в нем есть все!
– Боже! Батюшка, это, действительно, лучшее доказательство серьезности его намерений! – Марианна улыбнулась. – Но, ведь эта Ксения – не выдумка?
