Если вас все это устраивает, вы можете распоряжаться нашей лодкой по своему усмотрению – мы будем рады вам помочь! Сообщите, когда вы планируете свое плавание и по какому маршруту. Дайте мне знать, что вы думаете по этому поводу, и я вышлю вам фотографию моей лодки «Бакарди».
Джон и Шерли Рейнольдс».
Сначала спуск с балкона и лишь потом – на воду. Апрель 1999 года
Ноу-хау Гвоздева: строить яхту на балконе просто удобно
Е.Гвоздев перевел футы в метры, а фунты в килограммы, всплакнул по поводу устаревшей стереосистемы и отсутствия страховки и ответил сердобольным хозяевам яхты-мечты благодарностью и корректным отказом. Вернее, он сообщил им, что оставляет «Бакарди» на Тихоокеанском побережье Канады как один из возможных вариантов нового похода. О том, что он предпочитает стартовать и возвращаться под российским флагом в отечественные порты и пользоваться отечественными судами, Евгений Александрович вежливо промолчал.
Яхта, которой он располагал, берет до 700 кг груза: это вес самого капитана, 250 л воды, 120 кг продовольствия (из расчета 2 л и 1 кг в сутки соответственно, то есть на 4 месяца автономного плавания), одежда и оснащение (ремонтные материалы, якоря, веревки, паруса и т.д.). Все пищевые, водные и прочие припасы посчитаны по самым жестким минимальным нормам, что делает долгое плавание на малой яхте далеко не курортным. Наиболее подходящими для кругосветок Е.Гвоздев считает суда длиной 7,5-9 м, сочетающие достаточный уровень комфорта, управляемости и безопасности. Такие яхты берут больше тонны груза и могут позволить себе даже стереосистемы, как на незабвенной, но чужой «Бакарди».
Была бы у Гвоздева такая красавица…
Гвоздев спустил свою обновку с балкона в апреле 1999 года, отвез ее к морю и испытал в переходе Махачкала-Актау-Махачкала. Экзамен яхта выдержала, хотя и оказалась более тихоходной, чем он ожидал. 17 мая стартовал на Астрахань. На мелкие недоделки пришлось закрыть глаза. «Если б я облагораживал и доводил «Саида», – говорит он, – то стоял бы у стенки до сих пор». Чтобы сэкономить время и деньги, яхту из Астрахани на грузовике перекинули в Новороссийск. 2 июля «Саид» взял курс на Босфор.
«Саиду» тесно в гавани судоремзавода
Максимальные суточные переходы были достигнуты в Атлантике – 72 мили, в Тихом океане – 85, в Индийском – 98 миль. Минимальные, фактически нулевые – в Красном море при постоянном встречном ветре.
В 4-летнем плавании самоделка прекрасно себя показала, хотя и нуждается сейчас в ремонте. В зарубежных портах своей миниатюрностью и примитивностью оснащения она вызывала не умиление, а удивление, удивление смелостью капитана, рискнувшего выйти на ней в океан, не говоря уже о Магеллановом проливе. Чтобы не вызывать недоумения, жалости и сочувствия, Е.Гвоздеву нередко приходилось отшучиваться, объясняя отсутствие до поры – до времени на борту GРS, радиостанции или двигателя модой в России на ретро и непреодолимым желанием испытывать себя в искусственно создаваемых экстремальных ситуациях. Мол, мы не бедные, а рисковые, под старину работаем. Этакая русская рулетка в морском исполнении. Впрочем, эти хитрости быстро раскусили еще в новороссийском яхт-клубе, где один коллега и знакомый сказал: «А тебя, Гвоздев, за рубеж пускать нельзя – чтоб страну не позорил». Сам же Евгений Александрович высказался на этот счет еще более определенно: «Конечно, долгое плавание на малых яхтах – это каторга. У них есть только одно достоинство: чем меньше яхта, тем больше подают. И не берут денег за стоянку».
О мастерстве, необходимом для управления таким 3,7-метровым «утюжком», как зовет его сам капитан, будет рассказано в IV главе «Морская практика».
Что означают для мореплавателя государственные границы?
Пограничник, как и таможенник, – это первый и последний человек, встречающий и, соответственно, провожающий яхтсмена. По большому счету – это лицо государства. И хорошо, если это лицо не будет «вмазанным» и хмурым, а будет выбритым и приветливым. Забыть Е.Гвоздев не может ладную девицу в отутюженной форме, совмещавшую функции пограничника и таможенника на причале австралийского Брисбена. Приход она оформила молниеносно.
В Калаверде, на Сардинии, проверка паспорта на компьютере тоже заняла всего несколько минут. И вообще там хорошо относятся к туристам и яхтсменам – 86 яхт-клубов, марин и якорных стоянок! Сотни, тысячи вымпелов.
В Стамбуле спросили: «Сколько будешь стоять?»
– Двое суток.
– Оформление не требуется…
Пограничники Австралии предельно просто отслеживали передвижение Е.Гвоздева вдоль побережья «зеленого континента», снабдив его стопкой специальных карточек, которые путешественник должен был бросать в почтовые ящики в портах. И все! Зато в родных Новороссийске и Сочи его держали на проверке буквально сутками, да еще деньги вымогали.
На Каспии – не лучше. В середине октября 2003 года в Астрахани был прерван поход в Атлантику казахстанской яхты «Пионер» капитана Владимира Степанова. Основание – запрет на плавание по внутренним водным путям России иностранных судов. Доказать чиновникам и пограничникам, что он свой, русский, В.Степанов не смог и вынужден был вернуться в Актау.
Турция. Стамбул. «Атыкей–Марина». Евгений Гвоздев и Виктор Языков на борту «Саида». Июль 2003 г.
Вообще, Россия и Бразилия – родные сестры по размаху бюрократии и всяческих запретов. В Рио-де-Жанейро капитан «Саида» четыре дня подряд с утра до ночи занимался оформлением прихода в порт, посещая по очереди таможню, пограничников, федеральную полицию, полицию штата, военную комендатуру… Оформить приход так и не успел – неказистую российскую яхту попросили убраться из респектабельного яхт-клуба, где, видите ли, она портила вид. Но вот в Монтевидео (Уругвай) обошлись компьютерной проверкой паспорта, одной записью в журнале, одной печатью и – «добро пожаловать!».
В Чили, в порту Вальдивия, российский мореплаватель столкнулся то ли с контрразведкой, то ли с военно-морской пограничной стражей. Офицер из комендатуры и три вооруженных матроса устроили публичный обыск яхты, стоявшей у набережной в центре города. Подозрительно быстро приехали столичные и местные ТВ-репортеры, собралась толпа… Что искали? Оружие, наркотики? Вряд ли. Проверяющих интересовали вахтенный журнал, дневники, навигационные карты, прокладка курса, все судовые документы. Укладывать выброшенное на берег имущество обратно в яхту оказалось мучительно тяжело: ничто не становилось на свои места, не умещалось. К тому времени «Саид» находился в Чили уже больше двух месяцев, и документы были в порядке. Гвоздев позвонил в российское посольство в Сантьяго. Через день офицер, руководивший обыском, приходил извиняться.
