Подъезжает на БТР к республиканскому радио на Домской площади в Риге, один БТР и с ним человек пять. Стоит охрана. Он говорит: «Так, по распоряжению ГКЧП освободить помещение». Работники республиканского радио и телевидения дисциплинированно выходят, никто не бросается на БТР, не сжигает себя, они покидают помещения, потому что стоит БТР, стоит власть и приказывает им покинуть помещение. Так вот и действовали. Ни одной команды, директивы сверху рижский ОМОН так и не получил… В том-то и дело.
Вспомните ситуацию с «Альфой». Уже сейчас известно, что они в Чкаловском встречали Ельцина. Им была поставлена задача: по команде арестовать. Я разговаривал с Зайцевым[39], он говорит: «Мы в Чкаловском встречаем Ельцина. Там его, как всегда, выносят из самолета, грузят в машину. Мы докладываем на Лубянку: так и так. «Ждите команды». Мы едем за ними. Приехали на дачу. «Ждите команды». Ну мы взяли дом. «Ждите команды». Взять Ельцина тепленьким, отвезти его, я не знаю, в самый лучший санаторий – нет проблем. «Ждите команды». Утром Ельцин выходит, садится в машину. «Ждите команды». Вот мы за ним так и ехали до Белого дома».
Да, это известная история.
Понимаете, все дело в том, что если ты берешься за такие серьезные вещи, то ты должен разделять принцип «не навреди», как у врачей. Да, благое дело – спасти страну. Но властная система, которая тогда существовала, допускала все равно только одного начальника. Таким начальником формально по Конституции был Горбачев. А Горбачев струсил, Горбачев занял, как всегда, позицию сидения на двух стульях.
Если бы у ГКЧП был один лидер (я не знаю – Крючков, Язов, Варенников в конце концов или кто-то еще), все было бы по-другому. «Делай, как я говорю, я беру на себя ответственность, я подписываю. Вот приказ – арестовать Ельцина». Завертелась бы машина, она была еще способна в тот момент. Но тот маховик, о котором вы говорите, действительно не был раскручен. Чтобы раскрутить, надо было нажать кнопку.
Кнопку не нажали, маховик не толкнули?
Не толкнули. Потому что понимали, что Горбачев своим сидением на двух стульях занял очень удобную позицию. Побеждает ГКЧП – он на белом коне приезжает в Москву, он законно избранный президент, и никто не посмеет лишить его полномочий. ГКЧП проигрывает – он…
Понятно. Он – жертва подлого коварства и герой одновременно. И снова при своих. В реальности, правда, получилось несколько по-другому…
Не может так работать властная структура. В структуре должен быть кто-то главный, кто отвечает за дело, кто должен отдавать распоряжения. Не работает государство, если нет вертикали власти. У нас в Советском Союзе так получилось, что к 1991 году эта вертикаль вообще разрушилась. Но оставалась возможность действовать совершенно другими способами. Съезд народных депутатов и Верховный Совет СССР были готовы на тот момент ввести чрезвычайное положение в стране, для этого надо было дать команду Лукьянову – собрать внеочередное заседание Верховного Совета. И, уверяю вас, на тот момент, конечно, не 100%, но 70–80% депутатов проголосовали бы за введение чрезвычайного положения. И это было бы совершенно законно. И никто бы даже не пискнул.
Август. КульминацияКомментарии и свидетельстваВладимир Соловьев, Елена Клепикова «Борис Ельцин. Политические метаморфозы»
Сама идея чрезвычайных полномочий и чрезвычайного положения, так половинчато, кратковременно и бездарно материализованная во время августовского путча, была <…> взлелеянной идеей самого Горбачева… Эта идея вызревала у него в нечто определенное и неизбежное: объективно – как единственный способ удержать страну от анархии, разрухи и развала, а субъективно – как единственная возможность самому удержаться у власти.
Михаил Горбачев «Декабрь-91. Моя позиция»
Думаете, я не знал, что удар последует со стороны консервативных кругов партии, объединившихся, и ВПК? Знал и держал их рядом. Может быть, этим многое и объясняется. Как говорят, шла работа «в стане».
Сергей Кургинян «Я – идеолог чрезвычайного положения»
Все эти люди <…> были людьми Горбачева в полном и завершенном смысле этого слова. Он не ошибся в выборе, они были преданы ему беспредельно <…> и на каждом шагу пытались воплотить его новые замыслы, то есть сделать невыполнимое.
Борис Ельцин «Записки президента»
Масштаб заговора был таков, что в нем участвовали почти все, кто работал с Горбачевым. Непосредственно, бок о бок… По сценарию и обстоятельствам действия это необычайно напоминало смещение – мирное, почти легальное – Хрущева в 1964 году… Такой же замысел был и здесь.
Владимир Соловьев, Елена Клепикова «Борис Ельцин. Политические метаморфозы»
Что же это за государственный переворот, который совершается высшими чинами государства, а те еще <…> клянутся в верности руководителю страны, обещают продолжить его курс и возвратить его на престол? Было ясно, что идея ЧП не возникла 19 августа разом, из ничего, но муссировалась, развивалась, оформлялась и разными способами осуществлялась по крайней мере в течение двух лет.
Максим Соколов «Слава Богу, перестройка кончилась»
Если в других странах путч обыкновенно является затеей дюжины злоумышленников, которых затем сажают в тюрьму и живут как жили, то августовский путч оказался беспрецедентен. Под различные статьи УК дружно подвело себя практически все союзное руководство: силовые структуры (верхушка армии, МВД и КГБ), власть исполнительная, власть законодательная и власть партийная <…>. А когда вся верхушка государства, состоящая либо из преступников, либо из их пособников, терпит от народа сокрушительное поражение, такое государство не может устоять.
Говоря обо всем, что предшествовало кончине большой страны, мы невольно всякий раз – хочется нам того или нет – возвращаемся к разговору о роли первого и последнего президента СССР в этих событиях. Мы отчасти уже касались этой темы, но тема такова, что очень важно все-таки четко расставить здесь все акценты.
Формально все выглядело так, что выдвиженцы президента, главные люди из его окружения, его же и предали. По крайней мере поперек его воли, вне его ведома, у него за спиной они совершили некоторые властные действия. Потом, правда, они дружно начали утверждать, что все ровно наоборот, что это он их сдал, имея в виду, что он был в курсе и не только в курсе: он сам был чуть ли ни главным инициатором идеи чрезвычайного положения в стране, но по ряду причин, в том числе и личных, чрезвычайное положение вводить не стал. Не решился. И очень желал, чтобы кто-то это сделал за него. Так кто кого сдал?
