Задолго до рассвета партизаны заняли исходные рубежи. Григорий Сорока со своей группой залег в засаде у дороги, идущей со стороны Велятич. Усиленный взвод 128-го отряда зашел со стороны Крупок. Штурмовая группа человек в семьдесят под командованием Свистунова и Мазура форсировала вброд реку Бобр близ Выдрицы и на рассвете под прикрытием шквального огня других групп перешла в атаку. Противник отстреливался из дзотов. Партизаны, ведя непрерывный огонь, перебегая от дома к дому, от забора к забору, неуклонно продвигались вперед.
Через час гарнизон из двухсот фашистских солдат и офицеров был истреблен полностью, но мы потеряли в этом бою тоже немало, в том числе нашу любимицу Лену Колесову. Посмертно Елене Федоровне Колесовой было присвоено звание Героя Советского Союза.
После Выдрицы мы разгромили еще несколько более мелких гарнизонов. Теперь наши минеры почти беспрепятственно пробирались по лесам к железнодорожным путям. Но мы понимали, что гитлеровцы постараются восстановить свое положение в населенных пунктах, которые мы освободили. Надо было пользоваться моментом - развернуть во всю мощь подрывную работу на дорогах. Поэтому мы подготовили посадочную площадку и стали принимать самолеты, которые доставляли нам оружие, боеприпасы, медикаменты, а самое главное - мины новейшего образца для подрыва поездов. Наши подрывники хорошо научились обращаться с этим грозным оружием.
А однажды мы получили то, о чем лишь робко мечтали, - письма. Мне пришло сразу два, от сестры и от любимой девушки - Ани. Раскрыв письмо от сестренки Лиды, я сначала пробежал по нему глазами, чтобы понять, все ли живы. И споткнулся только в одном месте, где сообщалось о ранении младшего брата. Но тут же успокоился, узнав, что Сережа снова на фронте. А уж потом внимательно прочитал все подряд. Родные, оказывается, считали меня давно погибшим. И я представил, какая радость была в доме, когда получили от меня первую весточку. Только я взялся за Анино письмо, подошел Володя Градунов. Он был расстроен тем, что не получил ни одного письма. И я уступил его просьбе, дал почитать письмо от моей сестренки. Мы потом вообще часто обменивались вот так письмами, потому что потребность общения с дорогими нашими советскими людьми, которые были там, на Большой земле, была громадной.
Большая земля... Кто воевал, тот знает, что для нас, партизан, означали эти два слова...
* * *
С тех пор как самолеты стали доставлять нам мины и тол, у партизан-подрывников не стало ни минуты покоя. Круглыми сутками находились они в пути - то к железной дороге, то обратно в лагерь. Железную дорогу Борисов - Орша мы так оседлали, что с наступлением темноты движение поездов на Москву прекращалось совсем.
Спасаясь от ударов партизан, оккупанты стали повсеместно укреплять свои гарнизоны. Окопами и колючей проволокой прикрывали железнодорожное полотно, станционные помещения и казармы. Метров на двести вдоль железной дороги они вырубили лес, а через каждые полкилометра строили доты и дзоты.
Все это намного усложняло проведение боевых операций на дороге, но в то же время и обостряло партизанскую дерзость, повышало нашу изобретательность.
Однажды я решил посмотреть, как немцы укрепили подступы к железной дороге, и отправился на задание с группой Градунова. Пошло нас больше десяти человек.
В лесу встретились с диверсионной группой Романа Щербакова из 208-го отряда, которая возвращалась в лагерь. Роман рассказал, что за неделю они пустили под откос три эшелона, и предупредил, что, если у нас нет связных среди людей, работающих на железной дороге, пустить под откос эшелон теперь вряд ли удастся: уж очень усиленно охраняется дорога, патрули снуют туда и сюда, в лесу выставляются секреты.
Видя, что мои ребята приуныли, Щербаков, хорошо знавший Градунова, отозвал его в сторону и доверительно сказал, что им все время помогает Сашка, сын путевого обходчика. При обходе своего участка железной дороги этот путевой обходчик тщательно запоминает, где находится немецкая засада, какая система патрулирования и прочее. Придя домой, он все, что узнает, рассказывает сыну, бывшему работнику железной дороги. А Сашка, хорошо зная расположение охраны, проводит потом диверсионную группу Щербакова на железную дорогу. Щербаков сообщил Градунову адрес парня, его приметы, пароль, по которому тот сразу поверит, что человек пришел от партизан.
Распрощавшись с группой Щербакова, мы продолжали свой путь. В нескольких километрах от линии железной дороги остановились возле хутора, окруженного старым лесом. Отсюда решили тщательно разведать подходы к железной дороге. В разведку я отправил пятерых. А Градунова, Горбачевского и Карандашова послал к Сашке.
Подходя к деревне, в которой жил Сашка, разведчики заметили, что там что-то неспокойно - люди бегали по улицам, суетились, кричали. А некоторые, пригнувшись, убегали по огородам в лес, в заросли, где стояли наши разведчики. Градунов сразу обратил внимание, что из деревни убегала молодежь. Не успели юноши и девушки добежать до опушки леса, за ними выскочили вооруженные немецкие солдаты. Наши разведчики поняли - немцы хотят отправить молодых людей в Германию. Выждав, пока беглецы скрылись в кустарнике, партизаны открыли по их преследователям огонь. Точным прицельным огнем из пулемета Леонид Горбачевский сразу же отсек гитлеровцев от молодежи. Зеленомундирники попадали на землю и, отстреливаясь, стали уползать назад в деревню. На дороге остался убитый фашист. Градунов забрал его винтовку и увел отряд в глубь леса. Беглецы, поняв, что их отбили партизаны, подошли к нашим ребятам и наперебой стали благодарить. Они рассказали, что в деревню приехали гитлеровцы и объявили, что всех, кому исполнилось 16 лет, отправят в Германию.
Градунов обратил внимание на одного парня в этой шумной ватаге. Внешне он был очень похож на Сашку, о котором ему рассказывал Щербаков. Подойдя незаметно к этому парню, Градунов тихонько назвал пароль. Так как парень уже убедился, что это партизаны спасли их от немцев, он ответил Градунову так, как было договорено.
Оказалось, что Сашка не подлежал увозу в Германию, потому что у него была сломана рука, но он организовал побег молодежи и хотел помочь односельчанам найти партизан. Мы предложили кое-кого из парней взять к себе в отряд. А самого попросили вечером вернуться домой, раз его все равно не берут, и жить себе тихо. Он нас понял и согласился стать нашим проводником на железной дороге.
Сначала Сашка помогал нам сам. Потом устроил встречу с отцом, а тот, в свою очередь, свел нас с железнодорожниками двух соседних станций. Так росла и расширялась сеть нашей агентуры на вражеских коммуникациях.
