У всех змей поражает исключительная растяжимость змеиной пасти, благодаря чему змеи могут проглатывать животных, не уступающих им величиной. Ни одна змея не может жевать свою добычу или откусывать от нее куски, а заглатывает ее только целиком.
При линьке змея сбрасывает кожу единым куском, выворачивая ее, как чулок. Выползкам этим (т. е. сброшенной коже) в старину приписывались разные чудесные свойства. / Здесь и далее использована книга «Энциклопедия — Биология», том 2, под ред. Светланы Исмаиловой/…
Офицеры оставили караулить перед дверью второго санитара (уже напуганного «выше головы»), а сами, как были в операционной одежде, поспешили в ординаторскую. Ничего не подозревающие Зыков и Сергеев, продолжали заполнять «Истории болезни».
— Саша, ты чего так орал? — сразу с порога обратился к Голущенко начальник отделения.
Тот вкратце поведал о происшествии.
— Слушайте, а может, это была не ядовитая змея? — с надеждой спросил Сергеев. — Надо у Вовки Амурского взять «Энциклопедию», я видел — он ее постоянно читает. Пойду, схожу к нему в приемное отделение.
Николай поспешно ушел. Три Александра пригорюнились за столом. Ситуация была патовая. Хоть смейся — хоть плач. Но как змея попала в передвижную лампу? Решили, что пролезла через небольшое отверстие в боковой стенке.
Вскоре вернулся Сергеев, с ним пришел анестезиолог Амурский, который прихватил с собой толстую книгу. Всей гурьбой снова отправились в операционную. На стуле сидел, внимательно глядя на дверь, как когда-то Татьяна смотрела, санитар.
Амурский смело распахнул дверь и первым вошел в операционную, за ним «просочились» остальные. Змею увидели сразу — она свернулась клубочком в углу помещения. Казалось, она спала. Владимир сделал к ней еще несколько шагов, быстро перелистывая страницы «Энциклопедии».
Змея подняла голову, вновь раздалось шипение и характерный шуршащий звук. Потом она стремительно начала боком перемещаться навстречу офицерам. Все помчались вон из опасной комнаты, последним выбежал Амурский и плотно закрыл дверь.
— Все ясно! Я нашел ее на картинке. Вот смотрите — один к одному, — он показал по очереди всем. — Это песчаная эфа, по-латински Echis carinatus. Отряд: Чешуйчатые, подотряд: Змеи, семейство: Гадюковые, род: Эфы, вид: Песчаная.
Офицеры согласно закивали.
— Давайте, я вам прочитаю все, что про нее написано, — усевшись на стул, Амурский начал не спеша читать:
«Из пустынных гадюк наиболее известна песчаная эфа. Длина до 80 см. Чешуи по бокам туловища с зубчатыми ребрышками, которые при свертывании змеи в кольца издают характерный шуршащий звук (все закивали головами — звук слышали). Эта змея держит печальное первенство по количеству погибших от ее яда людей. Любопытен тип ее передвижения: не «змеевидный», как, например, у ужей, а «боковой», короткими бросками. Профессор Банников пишет об этом: «Глядя на движущуюся эфу, убеждаешься, что она ползет не вперед, а как бы вбок. От одного следа к другому змея как бы «перешагивает». Характерный след «бокового хода», состоящий из отдельных косых полосок с крючковатыми концами, сразу выдает песчаную эфу». — Амурский обвел взглядом всех врачей. Те понуро молчали. Он прокашлялся и продолжил чтение: «Эфы, как и все гадюки, змеи не прожорливые: чтобы жить, им достаточно съедать в сутки в сто раз меньше, чем весит сама змея (Вот спасибо — успокоил, нас она не сможет слопать, — Зыков не весело засмеялся). Весной все почти гадюки устраивают брачные «танцы», а некоторые виды — и турниры самцов. Но во время драк соперники «соблюдают дуэльный кодекс»: свои ядовитые зубы в ход не пускают. (Твари-твари, а благородство блюдут… — снова бросил реплику Зыков). Беременность у этих змей примерно трехмесячная. Рождают живых детенышей в конце июля-сентябре. Их новорожденные змееныши, и дня не прожив, умеют шипеть и уже ядовиты! (Надеюсь, наша змейка не оставила нам таких змеенышей, — Невский тоже невесело хмыкнул). Узнать всех гадюк можно по зигзагообразной полосе вдоль спины (называемый в народе «каиновым знаком»).
Амурский захлопнул книгу и поднялся.
— Я вам больше не нужен? А в отношении змеи — лучше обратиться к нашему ветеринару Бригады. Я знаю, он даже ловил их в природе.
Владимир помахал всем рукой и быстро ушел — у него были свои неотложные дела.
5
Невский сразу вспомнил этого старшего лейтенанта — ветеринара. Они хорошо познакомились еще примерно два с половиной месяца назад, когда вместе летали в Шинданд, а потом оказались в сбитом вертолете. Приключения еще те…
Все офицеры опять сидели в ординаторской, размышляя над ситуацией. Александр Невский вызвался сходить за Виктором Гавриловским, вдруг удастся его застать на месте. Голущенко и Зыков кивнули головами.
Старший лейтенант поспешно переоделся, сменив свой «операционный наряд». Он быстро побежал в штаб 70 ОМСБ (отдельной мотострелковой бригады). Виктор называл кабинет, где обычно часто работает.
К огромной радости Гавриловский был на месте. Они обнялись, радуясь встрече. Невский рассказал о возникшей у медиков проблеме.
— Эфа, говоришь. Коварная змея. Но ловил я таких. Хорошо, выручу своих родных кандагарских медиков. Пошли!
Виктор быстро направился к выходу, застегивая на ходу полевую форму. Невский поспешил за ним. Они зашли на склад, где Гавриловский хранил свое специальное снаряжение: длинную палку с захватом на конце, рогатину и крепкий брезентовый мешок.
Увидев все это, Александр совершенно успокоился — теперь специалист найдет выход из трудной ситуации. По дороге к стационару Виктор рассказал, что все свое детство прожил в Средней Азии, а его отец занимался ловлей ядовитых змей для нужд медицины, он и его научил этой трудной профессии. Виктор сознательно поступил потом в ветеринарный институт, а в армию его призвали на два года именно как специалиста по животным. Скоро срок службы в Афгане для него закончится.
Невский завел сначала Гавриловского в ординаторскую, познакомил с врачами. Все захотели посмотреть, как ловят ядовитых змей.
Но смотреть особенно, к великому разочарованию, было нечего. Виктор справился менее чем за минуту: вошел, прижал тело бросившейся ему навстречу змеи рогатиной, захватил специальным устройством и бросил в мешок, плотно перевязав его. Все! А медики столько пережили тяжелых минут, столько страха натерпелись.
Небрежно перебросив мешок из одной руки в другую, Виктор пошел к выходу. Офицеры поспешили за ним, с восхищением глядя на избавителя.
Вновь собрались в ординаторской. Голущенко распорядился напоить гостя чаем. Пока медсестры накрывали стол, разговорились. Всех интересовало — неужели Виктор не боится этих жутких тварей. — Нет, уже не боится, привык. Вы же не боитесь «резать живых людей». — Не резать, а оперировать.
