Меня охватила неизбывная тоска. Ну вот, я плыву по течению. И что в этом хорошего?
Помимо всего прочего, я по натуре не из тех, кто любит легкие решения и проторенные тропы. Помните, у Джанни Родари была такая сказка «Дорога в никуда»? В ней повествуется о мальчике по имени Мартино, который у всех спрашивал, куда ведет заброшенная дорога, но неизменно получал ответ: «Никуда». Однако он не мог с этим смириться, его пытливый ум отказывался верить, что тропинка упирается в пустоту. И однажды он отправился в путь по той дороге. Шел он, шел, но вокруг был все тот же лес. Мартино уже почти потерял надежду увидеть хоть что-нибудь иное, когда заметил прекрасный замок, а в нем – потрясающе красивую женщину, которая щедро одарила его и отправила домой в карете. После того как герой достиг родного селения, его примеру последовали многие другие. Но все вернулись ни с чем, ибо некоторые дороги приносят плоды только первопроходцам.
Конечно, есть люди, которые предпочитают стабильность и добиваются неплохих результатов, следуя известным курсом. Но кто знает, каких высот они достигли бы, если бы рискнули шагнуть в неизведанное?
Как правило, судьба предоставляет нам выбор. Порой он дается легко, но чаще вселяет в нас беспокойство и неуверенность. Мы не знаем, что именно принесет нам счастье и как поступить в той или иной ситуации. Однако всегда есть два пути – поверить, что в жизни возможно все, и шагнуть вперед, или остаться на том же самом месте – привычном, но бесперспективном.
Большинство моих знакомых всю жизнь следуют курсом, который проложили еще в детстве. У них все по правилам. Они упорно учатся в школе, поступают в институт, находят себе «подходящего» партнера, живут с ним в относительном мире и согласии, рожают детишек, корпят на какой-нибудь унылой работе, из года в год ездят отдыхать в один и тот же отель, по выходным смотрят телевизор. Они настолько привыкают к такому укладу, что даже их мысли и слова начинают сходиться, причем многие считают это очаровательным. И никого не волнует, что мысли эти вращаются вокруг обеденного меню, а разговоры касаются преимущественно погоды да вечерних телепередач. Что же до принципиальных вопросов: смысла жизни, планов на будущее, – об этом стараются не задумываться. Даже музыку и книги (которые, скорее всего, не читают, потому что на подобные глупости не остается времени) они обсуждают редко.
Спросите любого случайного прохожего на улице: «Каким ты видишь себя через десять лет?» Вероятнее всего, он не даст вразумительного ответа. Кое-кто, возможно, перечислит список того, что хочет купить в ближайшие годы. Кто-то упомянет предполагаемые карьерные достижения. Женщины расскажут о своем (будущем) муже и детях. Но где же здесь душа? Где то, из-за чего по утрам открываешь глаза с радостью?
Всегда есть два пути – поверить, что в жизни возможно все, и шагнуть вперед, или остаться на том же самом месте – привычном, но бесперспективном.
Может, я слишком требовательна к людям? Но я не умею иначе, я так привыкла. Мне нравится расти над собой. И мне хочется, чтобы люди, окружающие меня – близкие и не очень, – тоже попытались стать хоть немного выше. Кстати, когда начинаешь идти вверх, остановиться потом крайне сложно. Попробуйте взобраться по крутой лестнице. Страшно? А теперь спуститесь с нее! Еще страшнее? То-то же. Подниматься в гору, несмотря на дискомфорт, все равно проще. Потому что мы видим перед собой перспективы. Мы не знаем, что ждет впереди, и это порой пугает, но вместе с тем мы постоянно удивляемся и радуемся чему-то новому. Спуски же, которые физически даются легче, морально давят на нас, ведь мы уже шли этой дорогой, мы поднимались вверх, полные надежд, и теперь понимаем, что ничего нового на обратном пути не встретим. Чем дальше вниз, тем хуже будут виды, а жизнь все сильнее станет напоминать тлеющие угли, а не пылающее пламя. Так и возникает депрессия.
Таким образом, вместо того чтобы расслабиться и всплыть на поверхность, я, лишенная возможности «шевелить лапками», спускалась все ниже и ниже. И каждый раз, когда создавалось впечатление, что хуже не бывает, жизнь доказывала обратное. Но мне было все равно. И мне впервые не хотелось искать дорогу вверх.
Как и почему мне удалось выкарабкаться? Сложно сказать. Но однажды я проснулась и поняла, что все печальнее некуда. Я плотно сидела на морфинах и литрами пила вино, но даже это не помогало забыть ни о боли, ни о суровой реальности. Я осознала, что вот она – настоящая депрессия. Я очутилась на самом дне. Чувствовать себя на дне и действительно находиться там – совсем не одно и то же. Когда мы чувствуем, что достигли дна, – это еще не дно. Оказавшись на дне, мы вообще перестаем чувствовать. А я уже давно не испытывала никаких эмоций: ни радости, ни отчаяния – ничего, кроме вялой тоски.
Я подошла к зеркалу и увидела в нем незнакомку – постаревшую и поправившуюся. Я перестала краситься и носить каблуки. Я забыла, когда выходила из дома в последний раз. Я то и дело плакала и почти не спала, несмотря на убойные дозы снотворных. Я не читала книг, не смотрела фильмов.
Я достала старые фотоальбомы и принялась листать. Вот мне года три: на утреннике в детском саду я с выражением читаю стихотворение Ахматовой «Слава тебе, безысходная боль», а воспитательницы слушают с открытым ртом. Вот я в школе – тогда я любила Майн Рида и «Унесенных ветром». Вот мне шестнадцать: я, совсем взрослая и очень красивая, стою рядом с парнем, в которого была серьезно влюблена. Вот моя первая свадьба, рождение Кати, первый развод, вторая свадьба, наши поездки с Сережей, встречи с читателями, участие в теле– и радиопередачах, интервью, переезд в Испанию, третья свадьба, реклама моей книги на испанском в крупнейшем книжном магазине Мадрида (плакат висит рядом с анонсом романов Маркеса)… Я захлопнула последний альбом.
«Какого черта! – воскликнула я вслух. – Это не моя жизнь. Вот здесь моя жизнь, – с этими словами я погладила увесистый альбом. – Да, я скатилась очень глубоко, но это не приговор. Порой надо проиграть сражение, чтобы выиграть войну. Войска потерпели поражение по всем фронтам, и я временно потеряла контроль над ситуацией, но это не значит, что я плохой полководец. Нужно срочно заняться реорганизацией армии!»
Я вышла из комнаты, спустилась по лестнице и сказала Хуанки:
– Мы разводимся. Я не могу так больше, я схожу с ума.
– Хочешь развестись – обращайся в суд. Но я согласия на развод не дам.
Я не рассчитывала на такую реакцию и, признаться, расстроилась. В Испании сложно получить развод, если один из супругов против.
«Какого черта! – воскликнула я вслух. – Это не моя жизнь. Вот здесь моя жизнь, – с этими словами я погладила увесистый альбом.
