удостоилось особой похвалы и внимания Его Императорского Величества при личном осмотре святыни» [58].
Благодарность прозвучала и в адрес одного из инициаторов возрождения храма архиепископа Антония. На этом визит государя в Овруч закончился, под возгласы «ура!» вельможная процессия отправилась обратно на станцию Коростень.
Так был подведен итог очередной (и не похожей на все предыдущие) работе нашего героя в области церковной архитектуры. Признание коллег выразилось в избрании Алексея Викторовича академиком Императорской Академии художеств 25 октября 1910 года, а признание власти — в награждении надворного советника Щусева орденом Святой Анны 2-й степени. Но более всего порадовало Щусева осознание исключительности проделанного им труда, ибо ему впервые удалось сделать то, за что никто не брался на протяжении нескольких веков, пока храм Василия Великого в Овруче лежал в руинах. Впереди были новые проекты…
ЩУСЕВ И МИТРОПОЛИТ АНТОНИЙ
Судьба сводила Алексея Викторовича с очень разными, но интересными людьми. Порой не только выполнение новых заказов развивало его профессиональный талант зодчего, но и общение с теми, кто предлагал Щусеву построить то или иное здание. Одним из тех, кто оказал на него заметное влияние, стал выдающийся деятель Русской православной церкви владыка Антоний (Храповицкий), сотрудничество с которым началось с возрождения храма Василия Великого в Овруче.
Уроженец древней Новгородчины, митрополит Антоний в довольно молодом возрасте (ректором Петербургской духовной семинарии он стал в 27 лет) сумел добиться признания как превосходный богослов и философ не только внутри церкви, но и далеко за ее пределами. Одних его сочинений набралось на семь томов.
Любимым писателем митрополита был Федор Михайлович Достоевский, о котором он неоднократно говорил и проповедовал, считая его произведения источником возрождения. Считалось даже, что Алексей Храповицкий послужил прототипом Алексея Карамазова, на что он возражал, отрицая даже знакомство с великим писателем.
Являясь убежденным монархистом, заявившим как-то: «Терпеть не могу слов, кончающихся на «уция»: конституция, революция, проституция…» — митрополит Антоний еще в 1905 году предупреждал о губительных последствиях начавшихся в стране событий: «В этой борьбе русский народ будет порабощен врагом всех дорогих и священных устоев тысячелетней жизни России… Россия распадется на части» [59].
Главным героем русской истории для митрополита Антония являлся патриарх Никон, да и само патриаршество, по его мнению, следовало бы восстановить в России немедленно. Еще в 1905 году, когда Щусев только начал работать над проектом восстановления Васильевского храма, владыка Антоний обратился к Николаю II с призывом созвать Поместный собор для избрания патриарха. Для Антония воссоздание столь древней православной святыни играло роль возрождения древних устоев, на которых и должно было зиждиться патриаршество.
Став в 1902 году епископом Волынским и Житомирским, Антоний проявил себя как ревнитель народного и духовного просвещения, храмостроитель и борец за права угнетенных православных Карпатской и Холмской Руси. Всеми силами стремясь поднять богословский и социальный уровень приходского духовенства, он организовал в епархии миссионерское дело. Перед Антонием встала непростая задача осуществлять пастырское окормление самой большой по числу приходов епархии Русской православной церкви, находившейся на бывшей польской территории. К тому же на Волыни проживало весьма неоднородное по составу с национальной и конфессиональной точки зрения население — православные, католики, униаты, евреи. Большая часть народа бедствовала. Основная забота владыки Антония заключалась в том, чтобы охранять православную веру и поставить на должную высоту православную церковь. Важным делом было и возрождение православия среди русского населения приграничной Австро-Венгрии, правительство и униатское духовенство которой всячески стремилось остановить возвращение карпато-россов в лоно православия [60].
Антоний в силу изложенных причин считал своим первейшим долгом восстановить значение крупнейшего центра православия на Западной Украине — Свято-Успенской Почаевской лавры, священноархимандритом которой он также являлся. Эта лавра была основана монахами Киево-Печерской лавры, бежавшими от монголо-татарского ига в 1240 году. На протяжении более чем ста лет, с 1713 по 1832 год, Свято-Успенская лавра находилась под властью греко-католиков, что наложило соответствующий отпечаток на ее состояние. Как минимум три лаврских храма было разрушено за ее многолетнюю историю.
Как писал Александр Куприн в повести «Олеся», в 1675 году «турки, не осилив Почаевской лавры приступом, порешили взять ее хитростью. С этой целью они послали, как будто бы в дар монастырю, огромную свечу, начиненную порохом. Повезли эту свечу на двенадцати парах волов, и обрадованные монахи уже хотели возжечь ее перед иконой Почаевской Божией Матери, но Бог не допустил совершиться злодейскому замыслу».
Владыка Антоний, увидев, на что способен Щусев, возродивший Васильевский храм в Овруче, решает, что лучшего зодчего д ля воплощения его планов восстановления лавры не найти. И в 1905 году одновременно с исполнением проекта реставрации Овручского храма архитектор получает от церкви еще один заказ — спроектировать совершенно новый большой собор для Свято-Успенской Почаевской лавры.
И вновь осуществление очередного проекта Щусева было обусловлено наличием очевидных и объективных сложностей, способных значительно прибавить работы архитектору. Сложность была вызвана необходимостью встроить новый Свято-Троицкий собор в уже сложившийся за многие годы архитектурный ансамбль.
На территории лавры к тому времени уже стоял собор Успения Пресвятой Богородицы, сооруженный в 1783 году в стиле классицизма. Была и своя лаврская колокольня, очень похожая на звонницу Киево-Печерской лавры. И вот в таком окружении предстояло Щусеву выстроить собор.
Что и говорить, мало кто из художников возьмется дописывать картину другого мастера, не рискуя претерпеть фиаско, не выдержав сравнения с тем, что было и что стало после подновления живописного полотна путем включения нового, современного, персонажа. История знает немного таких примеров, в частности, знаменитую картину Ивана Шишкина «Утро в лесу», самые известные герои которой — медведи — дописаны художником Савицким, безуспешно добивавшимся обозначения своего соавторства у владельца полотна Павла Третьякова.
А Щусев не испугался. Более того, нестандартные задачи придавали ему новые силы, подвигая к неожиданным решениям. Обдумывая образ будущего храма, он опять-таки обращался к Софийскому собору Константинополя, к тому, как удалось древним зодчим вписать этот удивительный памятник в архитектурное окружение столицы Византийской империи.
А уж о том, какое сказочное место представляла собой Почаевская лавра, и говорить не приходится, лучше всего передал свое восхищение от увиденного Тарас Шевченко, нарисовавший здесь несколько акварелей в 1848 году, в том числе акварели «Почаевская лавра с юга» и «Почаевская лавра с востока». Кобзарь был потрясен открывшимися видами лавры, как бы парящей над самим городком Почаевом.
Знали древние монахи, где основывать новую обитель. Лавра стоит на одном из высоких холмов города Почаева, открываясь на десятки километров вокруг, насколько может быть видна глазу бескрайняя украинская степь. В
