состоянии пребывал этот древний храм почти семь столетий. Наверное, надо было случиться Русско-японской войне, чтобы наконец-то на совершенно недопустимую ситуацию обратили внимание и церковные, и светские власти. Исполняющий обязанности председателя императорской археологической комиссии барон Владимир Тизенгаузен писал в 1889 году: «Вид этих развалин, находящихся в нескольких шагах от полицейского управления и казначейства, почти в самом центре города, а также часовни, выстроенной тут же, не может не поразить всякого: памятник седой древности — алтарная часть храма служит местом для нечистот» [54].
В качестве реставратора храма была предложена кандидатура академика Котова, который, в свою очередь, как и в случае с церковью на Куликовом поле, вновь вспомнил о Щусеве. И опять судьба улыбнулась Алексею Викторовичу. В июне 1904 года он получает указание от самого обер-прокурора Святейшего синода Константина Петровича Победоносцева отправиться в Овруч «для исследования развалин древнего Овручского Васильевского храма и для составления проекта его реставрации» [55].
Приехав на место и поразившись увиденному (развалины храма давно облюбовали для себя аисты), Щусев тщательно обмерил руины, что было необходимо ему для дальнейшей работы над проектом. Алексей Викторович вспомнил те благословенные студенческие времена, когда ему выпала уникальная возможность своими глазами увидеть мавзолей Тамерлана и произвести обмеры древнего памятника. Правда, тогда он был лишь начинающим архитектором, а нынче за его плечами уже был храм на Куликовом поле. Но тот проект он создавал с чистого листа и в постоянной полемике с церковниками, а теперь ему предстояла работа более сложная — в отсутствие каких бы то ни было изображений восстановить древнейший храм, причем под чутким надзором не менее придирчивых археологов из императорской комиссии:
«Мне пришлось, — писал Алексей Викторович, — обратиться за помощью к археологической комиссии, где работал архитектор Покрышкин П. П., очень знающий и опытный в деле археологических исследований. Помощником моим был Л. А. Веснин. Мы втроем обследовали место, окружающее развалины, которое было покрыто травой и обломками стен. Начали очень осторожно раскапывать землю и обнаружили, что храм обрушился на северную сторону и стена лежала лицевой стороной книзу. Как хирурги, мы подняли по кирпичикам стену, замерили ее и поставили на свое старое место. Таким образом удалось северную стену и значительную часть южной стены реставрировать точным методом».
Над проектом Щусев, как всегда, работал быстро. Через год, в марте 1905 года, он продемонстрировал результат архиепископу Антонию, который обратился в Синод с просьбой утвердить работу Щусева. Понравился проект и членам археологической комиссии, хотя и с оговорками — предложенное автором пятиглавое завершение не соответствовало представлениям о том, каким должен был быть внешний вид киевских церквей в ХII веке. Но в тот момент Щусев видел древний храм таким, как подсказывала ему интуиция. В декабре 1906 года император Николай II одобрил проект восстановления храма, и можно было начинать…
Вот как сам Щусев рассказывал об этом: «В мае месяце 1907 года, 20-го числа был положен под северо-восточным пилоном краеугольный камень закладки Васильевского храма в Овруче… Здесь я последовательно опишу общий ход раскопок, шедших по тем стенам, которые были намечены в плане реставрации. Глубокие раскопки до материка 4-х пилонов, намеченных в плане реставрации, обнаружили на тех же местах древние фундаменты пилонов, сложенные из неправильных кусков красного кремнистого местного песчаника и просто залитые раствором. Древний фундамент шел прямо до материка, т. е. на глубину 3 аршин от линии предполагаемого древнего пола.
Чрезвычайно важно определить настоящую линию пола; для этого последовательно были сняты наносные пласты земли, которые и обнаружили в пролете северных дверей часть красной плиты, заделанной одним концом в стену. Разница найденного уровня пола от намеченного на реставрационном чертеже оказалась незначительной — всего на 0,08 метра выше предполагаемого уровня.
Очистив место от наносного грунта и свалив последний в овраг, прилегающий к развалинам с западной стороны, благодаря чему площадь перед западным входом увеличилась (овраг, по словам старожилов, образовался всего 60 лет назад, ранее его не было, а потому засыпка его помогла только реставрации), приступили к выемке земли под новые фундаменты, намеченные реставрацией, а именно — южной стеной и западной, а также и к подводке фундаментов под существующие развалины.
Подводить фундаменты под столь непрочные стены было делом опасным и трудным, особенно при наличности очень плохих каменщиков, не имевших совершенно понятия о подобной работе.
Программа работ была следующая: вынимать через каждые три часа по куску древнего фундамента шириной два аршина, начиная с юго-восточного угла абсид, подделывать новый фундамент из бута же (местного красного кварцита на цементе) и, подходя фундаментом под древнюю стену, подбивать под нее бетонную массу железной трамбовкой. Такой фундамент не должен был дать осадки, а поэтому древние стены должны на него сесть, не давши трещин.
Подвигаясь рвом к юго-западному углу, на глубине полтора аршина от линии древнего пола, наткнулись на круглый столб, окопавши который вокруг нашли фундамент по кругу…
Все найденное тщательно обмерено и нанесено на чертежи. Фундамент башен на 12 в. мельче общего фундамента. Найденный фундамент башни на юго-западном углу храма заставляет предположить таковую же на северо-западном углу, что раскопками подтвердилось.
Найденные остатки фундаментов башен, остатки древней кладки, одновременной с кладкой храма, дают очень интересное освещение архитектуры храма. Он имел на углах западного фасада две древние башни, подобно собору в Чернигове (имеется в виду Пятницкая церковь в Чернигове, автором которой также считался Петр Милонег. — А. В.).
Конечно, предположение о его пятиглавии тогда само собою падает, ибо не могло быть такого количества глав на столь небольшом храме, имеющем еще две башни.
…К приезду (повторному) Покрышкина мною была раскопана площадь по склону к югу от храма, непосредственно прилегающая к фундаменту. На эту сторону главным образом и упали стены башни и были покрыты с течением времени слоем наносной земли. Раскопки площади обозначили ясно все места упавших стен, и башни их хорошо было можно различить и находить детали, способствующие выяснению фасада реставрации.
Приехавший Покрышкин решительно разрыл часть упавших стен и нашел интересную деталь арочного карнизика, а под ним два ряда кирпича в елку. Положение точно определяется найденной под ним перемычкой окна, а потому на фасад он наносится на вполне определенное место. Части арочного карниза и ранее были найдены при раскопках.
Ввиду того, что проект реставрации, благодаря обнаруженным раскопками находкам, должен будет измениться, было решено в нынешнем строительном сезоне только ограничиться подводкой фундаментов и выведением части новых фундаментов под пилоны и южную стену до башни, а также продолжать кладку четырех пилонов до высоты парусов в куполе и кладку части южной
